I
Устав от людей и людских пересуд,
Ушёл в пустыню я, себя на поиск.
Ища в словах для мудрости сосуд,
Чтоб как скрижаль - на камне оттиск!
И думал я о каре, что толпа достойна,
Засевшая в церквях из камня и ковров;
Что бог заслуживает дома, а не стойла,
И что отвернет он их глаз и их даров…
О вижу камень я вдали огромный -
Тот обелиск, что я искал все эти годы.
И взор рисует текст с издёвкой, тёмный…
Пришло в движение творение природы.
Приблизившись к горе увидел бога -
Коленопреклонённо шарящий в песке,
Он поднимал лишь горсть, в глазах тревога,
Рассматривал песчинки в грусти и тоске
Расслышал я его негромкий монолог,
О поиске людей, что создал он когда-то,
О том, как радость им он дать бы смог,
Творить, любить с рассвета до заката.
И в море его горя растворил я злость.
И рассказал я богу о ему служениях,
Что мясо для попов, а бедным кость,
Молитвах и постах, всенощных бдениях.
В обратный путь отправился я с богом,
С надеждой на души метаморфозы,
Представил возведенье нового чертога,
И не предвидел богу от людей угрозы.
Придя со мной, себя он людям показал,
Открыв им путь для дружбы и любви,
О том, как хочет видеть их он рассказал…
Висел он скоро на стене избитый и в крови.
Под колокольный звон несу его я тело,
В пустыню, в даль от этого набата.
Творить богам людей опаснейшее дело -
В душе любовь посеяв ты пожнёшь солдата!