И память, как вино, и ночь тому порукой,
и веер, и рука, прижатая к груди...
Как медленно звучит цыганскою разлукой
романс "Не уходи".
Луна висит в окне - офорт в тяжелой раме,
нас все равно вином в застолье обнесут,
когда летит листва осенними дворами,
и сами времена уже вершат над нами
свой страшный суд.
Они вину, как шаль, набросят нам на плечи,
и краденые дни, и неизбежный стыд;
нам в ту страну, где свет, где тишь, где время лечит,
где Бог простит.
Прольемся, как песок, и повториться не в ком,
и прошлое уже лелеять не с руки;
мы куколки небес, мы сны, мы однодневки,
мы мотыльки.
Бежать, бежать навек, пути и ветры вызнать,
из неродимых мест, где все глядят на нас,
бежать от рук чужих, от слов,от укоризны,
от жадных глаз.
Как лунного вина в ветвях играют тени,
и золотая пыль струится на весу,
где заблудились мы, пятнистые олени,
с тобой в лесу.
Где роща на холме в огне ломает пальцы
ветвей на склоне дня;
мы только беглецы, бродяги, постояльцы -
так отпусти меня.
И будет новый мир - обманчивое зренье,
и снова станешь ты в несбыточной дали,
как горькое вино, как сон, как притяженье
пустой земли,
там, где сквозных берёз доверчивое братство
толпой сбежит в овраг, толпой глядит во мглу;
как к твоему плечу, позволь щекой прижаться
к корявому стволу,
покуда в ржавый цвет окрасит осень дали;
я пью за эти дни, ушедшие давно,
и плещется в простом и дымчатом бокале
горчащее вино.