Электричка колёсным скрежетом колошматится от Москвы.
Я сижу на скамье в седьмом, притянув к животу рюкзак.
У меня тридцать два ножа, и я с ними иду на вы.
Я в подкладку зашила Дон. Бойся, бойся меня, казак.
Из обломков смычка и грёз строить город на рубеже.
Собирать по земле следы и, как бусы, низать на нить.
Я стою на пути огня, на изъеденной им меже –
Ни одной из случайных искр не случится меня подбить.
У меня под плащом не плоть, а горячий медовый свет,
Вместо сердца – гранатья гроздь, и я выдернула чеку.
Жизнь стучит в голубой трубе, поминутно сходя на нет.
Что ещё ты мне дашь, Господь, повидать на моём веку?
Сколько песен и сколько грёз, сколько факелов и свечей?
Сколько рушащихся столпов, на которых держался свод?
Сколько синих апрельских дней и резных-расписных ночей?
Дай мне этот короткий миг, чтобы помнить его, как год.