ОГЛАВЛЕНИЕ
http://www.stihi.ru/2019/08/08/8073
=============================================
МАРТ
=============================================
1. ПЁТР ЛЮКШИН
(Пиано. Белые клавиши)
Уже не очень хочется чудес,
лишь пятна чая сохнут на тетрадке,
и горстка мыслей - как крещенский лес,
застыла в красоте и беспорядке.
Плывут и корабли, и города
куда-то вверх, в божественное пламя.
И твердь небес все более тверда
под медленными робкими шагами.
==============================================
2. АРТЁМ БАЛАШОВ (КИМ)
Зови меня, как нравится,
хоть прозвищем, хоть именем.
Мне всё равно, что правильно -
когда, куда, как именно.
На слух и вкус всё в точности
наоборот, чем кажется...
Зови меня, как хочется,
как слышится, как скажется.
Зови меня, как вспомнится
- и так, и сяк, по-разному.
Знакомы, незнакомы мы -
тебе какая разница?
Не пачкай губы глупыми
вопросами ненужными -
ни нежности, ни грубости
не надо незаслуженных!
Единственная просьба - да,
не требуй объяснения! -
зови меня, как Господа -
на "Ты" и без стеснения.
==============================================
3. КСЕНИЯ ХОХЛОВА
НЕЛОВКИЙ ЭКСПРОМТ
Не выплакать. Не высказать. Не Вам...
За краткий, как сонет, приют поэту,
Я отзыв, словно мелкую монету
кидаю. Вы примите. Так Нева,
давно не замечая свой гранит,
его бы приняла ладонью темной.
Что б не сказала - сказано не то мной,
но дно прикосновенье сохранит.
Туристам и поэтам все - игра. Мы
так не похожи, но похожи шрамы.
Мои еще сочатся через швы...
И Ваши строки (вижу, как свечу я)
не то срывают бинт, не то врачуют
сияние повыше головы.
==============================================
4. ИВАН БУНИН
Вдоль этих плоских знойных берегов
Лежат пески, торчат кусты дзарига.
И моря пышноцветное индиго
Равниною глядит из-за песков.
Нет даже чаек. Слабо проползает
Шуршащий краб. Желтеют кости рыб.
И берегов краснеющий изгиб
В лиловых полутонах исчезает.
==============================================
5. АННА ЮННИС
Всегда двадцатилетнему тебе...
Хоть планов громадьё, а делать лень
Какие-то закладки в книге судеб.
Мне двадцать лет. Меня вот-вот разбудят,
Перенесут на высшую ступень.
Февраль встречает талою водой.
Нашла награда главного героя –
Тому ли Леонардо к изголовью
Подкладывают сыгранную роль?
Он с каменным лицом начертит знак
На розовой ладони блудной музы:
В семнадцатом нас выпустят из ВУЗа
С избитой специальностью «дурак».
Отпразднуем. Сконьячимся к чертям.
Погасим свет и под пластинку Боуи
Займёмся странной вражеской любовью,
Друг друга разрывая пополам.
Возможно, привирают зеркала,
Но я читать с зеркального не мастер.
Ты снилась мне, ложась червовой мастью
На список тем – начало из начал.
Часы покажут март. Я докурю,
Перетасую пункты в завещанье.
И, зачеркнув последнее прощанье,
Оставлю место первому «люблю»...
==============================================
6. СВЕТЛАНА БРИТОВА (YANDEL)
шестое. март
"завтра" свернулось где-то в "шестое. март."
видишь, какой я стала - легка, тиха...
только никак не стихнет моя зима.
только все так же больно ее вдыхать.
помнишь, как мы, нагие, взрезали мглу
стылого моря? август. огни в воде.
я проросла приросла к твоему теплу.
долго ли коротко... (не сотвори надежд)
рву на могиле жесткий сырой сорняк -
крепко (грехи мои...) держится на корню.
только бы ты - там - не забыл меня.
я приберусь и тогда тебя догоню.
==============================================
7. ОЛЕГ КОШЕЛЕВ
Котопёсье
На тонких струнах попиликаю,
Порассуждаю про зверьё:
Она звала его Мурлыкою,
А он СобАнею её...
И люди добрые судачили,
Передавая по дворам:
Да в ней же ничего собачьего,
А в нём кошачьего на грамм...
Ему бы в рыжий перекраситься,
А ей бы чёрный подошёл...
А вам-то, блин, какая разница?
Ведь людям вместе хорошо...
И я пойду своей дорожкою,
Мне объяснять им не досуг,
Зачем кобель связался с кошкою,
Устав от преданности сук.
==============================================
8. ВЕРА КУЗЬМИНА (ВЕНИК КАМЕНСКИЙ)
Размышления на кухне
Л.Б.
Корицу сыпать, масло разминать,
Чтоб запах плюшек выплыл за ворота...
Да, кухня - это чтобы вспоминать,
И чтобы помнить, по большому счёту.
Мы все учились помнить у печей...
Что помню я? И мало - и немало:
Как бабка для пасхальных куличей
Последнюю муку приберегала,
В последний год советскую страну
С Черненко ( ну куда ж его совали...),
Как дядька крыл милицию, жену
И жизнь свою - последними словами.
Последнее! Как это слово - бьёт.
Что - первое? Столовка, а не слово:
Вам первое, второе и компот...
Эх, надо бы купить зиры для плова.
Так, перец, соль, петрушки корешок,
И уксусом приправлено не слабо...
Последней быть - для бабы хорошо.
Для мужика - смотря какая баба,
Окажется поэткой на беду,
Да вдруг уральской чокнутой породы...
А пишем мы - последние в роду -
О прошлом угасающего рода,
О том, что было - снова и опять,
Оставить след...ведь надо для чего-то.
Да, кухня - это чтобы вспоминать,
И чтобы помнить, по большому счёту.
Читатели, молитесь же за ны,
Прошу, не надо раций и нотаций!
Ах, из какой великой глубины
Тянулась нить, чтоб нами оборваться...
Жалейте нас - ведь мы совсем умрём,
Не наши дети бегают по лужам...
Как дышит пирогами тёплый дом,
Последнего я жду на поздний ужин.
Как долго ты сегодня - ну ваще!
Что прячешь за спиной? Ого - цветочки.
Айда на кухню!
Плавает в борще
Горошек перца - точка.
Точка.
Точка...
==============================================
9. ВЛАДИМИР МИКУШЕВИЧ
Падает свет, и нельзя за него ухватиться;
Это о нём невпопад говорят: всё течёт.
Падает снег, человек и убитая птица.
Падает свет. Сам в себя. Остальное не в счёт.
==============================================
10. МАРИНА ЦВЕТАЕВА
«Я стол накрыл на шестерых…»
Все повторяю первый стих
И все переправляю слово: —
«Я стол накрыл на шестерых»…
Ты одного забыл — седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах — дождевые струи…
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть — седьмую…
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный. Печально — им, печален — сам, Непозванная — всех печальней.
Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете. —
Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?
Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий —
Ты сам — с женой, отец и мать)
Есть семеро — раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых —
Быть призраком хочу — с твоими,
(Своими)… Робкая как вор,
О — ни души не задевая! —
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.
Раз! — опрокинула стакан!
И все, что жаждало пролиться, —
Вся соль из глаз, вся кровь из ран —
Со скатерти — на половицы.
И — гроба нет! Разлуки — нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть — на свадебный обед,
Я — жизнь, пришедшая на ужин.
…Никто: не брат, не сын, не муж,
Не друг — и все же укоряю:
— Ты, стол накрывший на шесть — душ, Меня не посадивший — с краю.
6 марта 1941
==============================================
11. АНДРЕЙ ЖИГАЛИН
Реставратор человеков
Меня коснулись кистью из иконы…
Мой ангел, живописец-ретушёр,
Мне обновил рисунок на ладони
и линию Судьбы былую - стёр…
У глаз добавил парочкой морщины,
потом, полюбовавшись со спины,
подумал: - Может, лысинку расширить?
Чтоб позже тратить меньше седины…
Потом подкрасил язвочки и шрамы -
рубцы от операций - как кресты...
махал, паря пернатой кистью в раме,
из золотой мерцая пустоты…
Он боль и смерть умел бы - ненавидел…
Но там, где он - их не было уже…
И думал, что я сплю, а я всё видел
В реанимационном неглиже…
Меня задело пёрышком с иконы…
==============================================
12. ВИКТОРИЯ КОЛЬЦЕВАЯ
блажен кто был от жизни пьян
и кто успел опохмелиться
к нему нездешняя жаль-птица
слетает в гости по ночам
едва погаснет небосвод
она на тумбе прикроватной
сейчас усядется внезапно
и вахту тихую несёт...
.....................................
и даже печень не клюёт
так... иногда... сердечко
цапнет
==============================================
13. ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ
Сегодня снова я пойду
Туда, на жизнь, на торг, на рынок,
И войско песен поведу
С прибоем рынка в поединок!
==============================================
14. ЕЛЕНА ДОРОГАВЦЕВА
Горел ли куст на пройденном пути?
что мы могли, когда в пурпурном свете
нам Серафим скомандовал идти?
и мы пошли счастливые как дети,
под этот гром, гранит, дамоклов меч,
под это изощрённое увечье.
но разве я могла бы так сберечь,
чтобы любить теперь по-человечьи.
чтобы нестись бедою под откос
и не искать тебя вне оболочки.
так здание, идущее под снос,
растаскано жильцами на кусочки—
моей любви остывшее жнивьё—
моей тяжёлой, давящей, прямою.
жизнь стала ахиллесовой пятою.
мы были безупречны вне её.
теперь хоть режь, хоть на могилы рви,
хоть посылай от храма до мечети.
все подвиги мои не от любви,
а оттого, что страшно жить на свете.
==============================================
15. ВАДИМ ШЕФНЕР
ВИАДУК
Стою на крутом виадуке,
Как будто подброшенный ввысь.
Внизу там — речные излуки,
Там рельсы, как струи, слились.
Там горбится снег подзаборный
И плачет, ручьи распустив;
Там плавает лебедем черным
Маневровый локомотив.
Пакгаузы, мир привокзалья,
Цистерны — как поплавки.
С какой деловитой печалью
Звучат из тумана гудки!
И мне так просторно и грустно,
Как будто во сне я стою
Среди ледоходного хруста,
У счастья на самом краю.
И тянет с туманных перронов
Весенней прохладой речной,
И мокрые спины вагонов,
Качаясь, плывут подо мной.
==============================================
16. МАЙЯ НИКУЛИНА
Мы ушли в песок. Мы вросли в поля.
Кто от голода, кто от пули.
Это нам она мать сыра-земля,
нас по праву ей и вернули.
Не воители и не вестники,
неимущие и немые,
были нолики — стали крестики
или звёздочки жестяные.
==============================================
17. НИКОЛАЙ ЗИНОВЬЕВ
В степи, покрытой пылью бренной,
сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец Вселенной.
Остановившись, Он изрек:
«Меня печалит вид твой грустный.
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я — русский!»
И Бог — заплакал вместе с ним...
==============================================
18. ИННА КЛЕМЕНТ
Никогда не проснуться такой, как была.
Сквозь игольную прорезь к тебе не войти,
Не слететь на соцветие, словно пчела...
Не меня, не меня отразят зеркала, -
Незнакомую женщину лет тридцати.
И склоняются лица над мелким прудом,
И проходит по облику времени рябь.
И запущенный сад, и ветшающий дом
Упадут на ресницы, как темная прядь.
Нет у возраста плоти - есть тонкая сеть, -
Сплетена из волокон сухого листа.
В паутине её над собою висеть
И глядеть на себя, как с ночного моста.
Никогда не проснуться такой как была.
Никуда не убраться из прорези лет.
И глядеть на себя через все зеркала,
Через стебель полыни
И кольца ствола -
Как с небес -
на земной ослепительный свет...
==============================================
19. ФИЛИМОН ШУСТЕРЛИНГ
БРАТ ВЕСНЫ
потому ли, что осень плетет мотыльковый узор
на стекле, закурлыканном мелким пернатым народцем,
я в ладонях несу опоздавшее стылое солнце
и щемящее чувство, что призрачный брат диффузор
все изменит, и точно, с карнизов стекает печаль,
в безутешное время весенней прозрачной капели,
и почтовые лошади ждут под окном чьей-то кельи,
и пернатые люди курлычут - скорей отвечай.
==============================================
20. ЕКАТЕРИНА СЫЧЁВА
Никогда не получится проще,
Никогда не получится легче.
Мне бы только слова пожестче,
Мне бы только рифмы почетче.
А внутри - оголенные нервы.
А снаружи - улыбка сквозь слезы.
Исчерпала свои резервы,
Оправдала свои прогнозы.
Отрицать не получится долго,
Если думать - то все плохо.
От меня никакого толку -
Только взгляд
и стихи вдогонку.
==============================================
21. ЛАНА ЮРИНА
21 марта – международный день человека с синдромом Дауна
Я БУДУ ВЕРИТЬ...
...
Под вечер небо льётся за края
густым сиропом, пряно-ежевичным.
Ты, глядя вверх, бормочешь мне на птичьем
про всё подряд: как видел муравья,
как белой пеной плыли облака
и рассыпались тополиным пухом…
Мы на ночь почитаем «Цокотуху»,
потом я расскажу про колобка.
Согреет смех курлыкающий твой,
коверканное «мама» – птичьим зовом.
Пускай болтают: Богом поцелован,
«грехи отцов»… Мне главное – живой.
А ты, устав, скользнёшь в цветные сны,
где спелая луна лежит на блюдце,
где ангелы доверчиво смеются,
и злые сплетни уху не слышны.
Я буду сторожить, пока ты спишь,
шагами мерить квадратуру комнат
и верить в то, что смерть о нас не вспомнит –
в который раз, мой солнечный малыш…
==============================================
22. ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ
Я люблю замирание эха
После бешеной тройки в лесу,
За сверканьем задорного смеха
Я истомы люблю полосу.
Зимним утром люблю надо мною
Я лиловый разлив полутьмы,
И, где солнце горело весною,
Только розовый отблеск зимы.
Я люблю на бледнеющей шири
В переливах растаявший цвет...
Я люблю всё, чему в этом мире
Ни созвучья, ни отзвука нет.
==============================================
23. ГЮРЗА
В этом времени всё перемолото
и до боли дорога ясна.
И в молчании скрытое золото
остается на все времена.
Нет расшатанных лестниц Иакова,
есть подтаявший мартовский лёд.
От того-то и дышишь инаково,
и, как рыба, жуёшь кислород.
Ах, поэзия, бренное кружево,
неразменный щербатый пятак…
В этом времени что-то нарушено,
оттого и поётся не так.
==============================================
24. СВЕТЛАНА ЛА (ветка-ветка)
серый плащик – голубой капюшон
завернул за игровой автомат
мы влюблялись, а он дальше пошёл
мы не верили, но это был март
жёлтый кантик – озорной рюкзачок
все прохожие прочти в неглиже
не апрель, а мы разделись уже
повлюблялись – вот и всё нипочём
синий свитер – золотое кашне
получается, что всем повезло
мы влюбились – и настало тепло
объяснение подходит вполне
серый плащик – голубой капюшон
синий свитер – золотое кашне
жёлтый кантик – озорной рюкзачок
мы не верили, но это был март
==============================================
25. ДАВИД САМОЙЛОВ
Играет март на скрипочке,
Не хочет замолчать:
– Ошибочки, ошибочки
Положено прощать.
Простите нам ошибочки,
Как мы прощали вам,
И выпьемте наливочки
За дружбу по сто грамм.
Простите нам трюкачество,
Картинки и стишки.
А мы простим палачества
И прочие грешки.
==============================================
26. БЕЛЛА АХМАДУЛИНА
Свет и туман
Сколь ни живи, сколь ни учи наук –
жизнь знает, как прельстить и одурачить,
и робкий неуч, молвив: «Это – луг», –
остолбенев глядит на одуванчик.
Нельзя привыкнуть и нельзя понять.
Жизнь – знает нас, а мы её – не знаем.
Её надзором, в занебесном «над»
исток берущим, всяк насквозь пронзаем.
Мгновенье ока – вдохновенье губ –
в сей миг проник наш недалёкий гений,
но пред вторым – наш опыт кругло глуп:
сплошное время – разнобой мгновений.
Соседка капля – капле не близнец,
они похожи, словно я и кто-то.
Два раза одинаково блестеть
не станет то, на что смотрю с откоса.
Всегда мне внове невидаль окна.
Его читатель вечный и работник,
робею знать, что значат письмена, –
и двадцать раз уже я второгодник.
Вот – ныне, в марта день двадцать шестой,
я затемно взялась за это чтенье.
На языке людей: туман густой.
Но гуще слова бездны изъявленье.
Какая гордость и какая власть –
себя столь скрытной охранить стеною.
И только галки промельк мимо глаз
не погнушался свидеться со мною.
Цвет в просторечье назван голубым,
но остается анонимно-бо;льшим.
На таковом – малина и рубин –
мой нечванливый Ванька-мокрый ожил.
Как бы – светает. Но рассвета рост
не снизошёл со зрителем якшаться.
Есть в мартовской понурости берёз
особое уныние пред-счастья.
Как всё неизымаемо из мглы!
Грядущего – нет воли опасаться.
Вполоборота, ласково: «Не лги!» –
и вновь собою занято пространство
==============================================
27. ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ
Весенний лепет не разнежит
Сурово стиснутых стихов.
Я полюбил железный скрежет
Какофонических миров.
В зиянии разверстых гласных
Дышу легко и вольно я.
Мне чудится в толпе согласных -
Льдин взгроможденных толчея.
Мне мил - из оловянной тучи
Удар изломанной стрелы,
Люблю певучий и визгучий
Лязг электрической пилы.
И в этой жизни мне дороже
Всех гармонических красот -
Дрожь, побежавшая по коже,
Иль ужаса холодный пот,
Иль сон, где некогда единый,-
Взрываясь, разлетаюсь я,
Как грязь, разбрызганная шиной
По чуждым сферам бытия.
==============================================
28. ИРИНА РУБАНОВА (ЁЛКА)
МАРТ
Ночь стелется вокруг бульварного кольца,
Трамвай гремит, вобрав все звуки подчистую.
Я еду по кольцу до самого конца
И думаю, как я тебя не поцелую.
За призрачным стеклом уснул московский март.
Он за день так устал, он даже знать не хочет,
Как вырвавшийся снег отсрочке этой рад
И как он долго ждал своей последней ночи.
Мне очень не к лицу трамвайное кольцо,
Но ехать по кольцу и проще, и умнее.
И, в общем, все равно, что у меня с лицом -
Я не люблю тебя. Я просто не умею.
Снег совершает свой пронзительный полет,
Но знает, что его любовь к Москве впустую.
Что утром будет март, и он его убьет,
А может, и мою печаль о поцелуе.
Но я ее сейчас не думаю скрывать,
Я свято верю в ложь, что я – посередине,
И стоит только мне тебя поцеловать,
Я через полчаса твое забуду имя.
Но почему весь мир - лишь контур губ твоих?
Я вижу только их, мне большего не надо.
И вслед за мной Москва, о гордости забыв,
Вся тянется к тебе последним снегопадом...
==============================================
29. ОЛЬГА АНИКИНА
Повседневное
а ночь наползает прессом,
но грянет в ночи свисток –
и утро, сорвавшись с рельсов,
врезается в твой висок.
и встанешь ты – не навстречу,
а будто бы вопреки:
сведённые спазмом плечи
и сжатые кулаки,
и всхлип на подходе где-то,
зажать его, прекратить,
на несколько сантиметров
свой камень перекатить,
продлить свою ноту соло,
и звуком её дышать,
отжать этот день от пола,
и завтра –
другой
отжать.
==============================================
30. ДМИТРИЙ БЫКОВ
Жизнь выше литературы, хотя скучнее стократ…
Жизнь выше литературы, хотя скучнее стократ.
Все наши фиоритуры не стоят наших затрат.
Умение строить куры, искусство уличных драк –
Всё выше литературы. Я правда думаю так.
Покупка вина, картошки, авоська, рубли, безмен
Важнее спящих в обложке банальностей и подмен.
Уменье свободно плавать в пахучей густой возне
Важнее уменья плавить слова на бледном огне.
Жизнь выше любой удачи в познании ремесла,
Поскольку она богаче названия и числа.
Жизнь выше паскудной страсти её загонять в строку,
Как целое больше части, кипящей в своём соку.
Искусство – род сухофрукта, ужатый вес и объём,
Потребный только тому, кто не видел фрукта живьём.
Страдальцу, увы, не внове забвенья искать в труде,
Но что до бессмертия в слове – бессмертия нет нигде.
И ежели в нашей братье найдётся один из ста,
Который пошлёт проклятье войне пера и листа,
И выскочит вон из круга в размокнутый мир живой –
Его обниму, как друга, к плечу припав головой.
Скорее туда, товарищ, где сплавлены рай и ад
В огне весёлых пожарищ, – а я побреду назад,
Где светит тепло и нежаще убогий настольный свет –
Единственное прибежище для всех, кому жизни нет.
==============================================
31. ЕЛЕНА ШВАРЦ
КОЛЬЦО ДИОСКУРОВ. ЭПИЛОГ
О тёмной и глупой, бессмертной любви
На русском, на звёздном, на смертном, на кровном
Скажу и тотчас зазвенят позвонки
Дурацким бубенчиком в муке любовной
К себе и к Другому, к кому — всё равно —
Томится и зреет, как первое в жизни желанье,
И если взрастить на горчичное только зерно —
Как раненый лев упадёт пред тобой мирозданье.
==============================================