Погрей, бродяга, руки у костра,
Присядь к огню, попей чайку с устатку.
Побудь в тепле, хотя бы до утра,
Поспи, старик, а я возьму тетрадку:
"Алеет сливой розовый закат,
Арбузной коркой в море синий парус.
Апрельским блеском чуточку богат...",
А стоит ли в толпу метать стеклярус?
Юнец несчастный в тапках и трико,
Юдоли не вкусивший в полной мере,
Юпитеру носящий молоко,
Ютившийся в дырявом шифоньере.
Слова растут, как горькая полынь,
Слезой скупой на чистый лист ложатся:
"Сидит в кустах апрельская теплынь -
Сегодня можно ею наслаждаться...".
Осенний дождь... и точно до утра.
Остаться? Да сушить весь день одежду?
Однажды, я с печального двора,
Оракулом уйду дарить надежду.
Вставай, старик, мы оба видим сон,
Ванилью он терзает наши души.
Веди меня, непризнанный Ясон,
Вонзим стихеры меч Быку под уши.
"И вновь за ручкой тянется рука,
Ведомая Психеей... до курка.".