Еду по трассе и вдруг понимаю
то, что вокруг разгорается бой
между теплом наступающим мая
и оборону держащей зимой.
Я торможу у обочины, чтобы
остановиться и рассмотреть
то, как за чёрных кустов остовы
бьются отчаянно жизнь и смерть.
При прошлогоднем зимы наступлении
снег всем деревьям стреножил колени их.
Ветер апрельский на волю их выпустил.
Бродят деревья у чёрного выпаса,
но им пока что бока свои тощие
нечем наполнить, чтоб снова стать рощею,
чтобы их кроны опять стали тучными,
пышными, зеленогривыми тучами.
Розовый пурпур разрывов - летящих
в стороны протуберанцев-ветвей -
кажется только светлее и чаще
на чёрном фоне разбитых полей.
В бой идут травы - отряды пехоты -
следом за артподготовкой тепла,
чтобы занять рубежи и высоты,
выжженные холодами дотла.
Листья встают из окопов пурпурных
перед последним решающим штурмом
на рубежи - те, которые бросили
на безнадёжных позициях осени
листья других - предыдущих - призывов,
сгинувших в вихре оранжевых взрывов.
Стужа в застывшее небо вморозила
солнце, как будто монету в лёд озера.
Из-подо льда её оттепель вынула,
вверх под отстроенный купол подкинула -
там старый зодчий с его подмастерьями,
изредка наземь сорящие перьями,
солнца-монеты свеченье сусальное
перенесли на пустые хрустальные
своды - и смальтою жёлтоколосною
вновь расцвели купола купоросные.
Битва тепла против холода - часть лишь
вечного боя добра против зла.
Жаль то, что сердцу порою для счастья
так не хватает немного тепла.
Снова сажусь я в машину, газую,
радуюсь солнцу весеннего дня
нежному, словно тепло поцелуя
той, кто давно уже, в пору другую,
как мне казалось, любила меня.