Посвящаю моему великому другу, великолепнейшему трамвайному кондуктору обилечивания людей, Гарьке Сэ по кличке Простепомный Пивосос
Гарька вышел на берег бугристый.
Хороша ты, приокская ширь!
И трепещется сердце со свистом,
И наполнен мочою пузырь!
И щщыкотится горло чего-то
( Хотца Гарьке испиться ситра).
Так стоит он на окском пригорке.
То не Гарька. Сама простота!
И предвидится Гарьке: как будто
Увидал некий чёлн на Оке.
В нём дружина сидит боевая.
Парус гордостью бьётся в ветру.
А по берегу конники скачут
На приземистых, лядь, лошадях.
Это конники хана Мамая
И, наверно, его же дружки.
- Эй, русяка! – гогочут задорно. –
К берегУ ты быстрей приставай!
Иль тебя мы, йбёнть доннер-веттер,
Будем саблей своими срубать!
Чтоб башкИ твои в пыль улетели.
Руки-ноги за ими же туда.
Отберём у тебя мы свирели,
Колбасу и зипун навсегда!
Отвечайте, кобылии хари!
Что молчите, как будто набрав
В рот воды этой чистой, прекрасной.
Словно вы опилися, скоты? –
Но дружинники стойко молчали.
С мудаками об чём говорить?
Только Гарька лишь хмурился брови
И мотамши своей головой.
Потому налицо провокаций.
На неё не поддастся и впредь!
Он за Родину может бесстрашно
Не моргнув никуя помереть!
( Заревел в бурломе медведь)
( конец первой части. Она же и последняя. Хватить нахир)