Памяти П.П. Шмидта посвящается.
Жил на свете человек один.
Жил в другой стране, в другое время.
Сам себе слуга и господин.
Нёс нелёгкое своё он бремя.
Был открыт он, честен, смел в бою,
Никогда не прятался за спины.
Жизнь отдать за Родину свою
Был готов. Он просто был мужчиной.
И однажды в дверь раздался стук.
И вошли, и сели, и сказали:
" Бесконечен список наших мук,
Нету сил терпеть, и мы восстали.
Нужен нам надёжный командир,
Смелый и во всём на Вас похожий".
В этот миг как будто рухнул мир.
Это гибель. Нет, нельзя! Но кто же?
Лучше всех тогда он понимал -
Ждёт их несомненно катастрофа.
Только честью он не торговал.
И пошёл смиренно на Голгофу.
Всё случилось, как и думал он -
Вой картечи, кровь, пожары, стоны.
Был корабль их незащищён,
И врагов бессчётны батальоны.
Скор был суд неправедный: " Ату!
Враг царю, Отечества предатель!"
Быстрый на хулу и клевету
Упивался злобой обыватель.
Вынесен был смертный приговор.
Есть палач - ну как же без Иуды?
Взял на душу подлости позор
Бывший друг. И не случилось чуда.
"Миша, прикажи своим стрелкам
Целить в сердце." Коротко и просто.
Медленно скользили облака,
Шелестел травой безлюдныйй остров.
Грянул залп. И умер Человек,
Родину любивший бесконечно.
Кончился его короткий век,
Но в сердцах остался он навечно.
В юности узнал я о тебе.
И за это благодарен Богу.
В сложной и извилистой судьбе
Помогал ты мне найти дорогу.
Если б знал ты, сколько в жизни раз,
Стоя у тончайшего барьера,
Вспоминал тебя я в трудный час,
Обретая мужество и веру.
Сколько раз невидимой рукой
Удержал меня ты от бесчестья,
Возвращая разум и покой,
Охранил от злобы, пошлой мести.
Я не претендую слыть святым,
В памяти людской навек остаться,
Не боюсь растаять, словно дым,
И в толпе безвестных затеряться.
Лишь этапы долгого пути
Отразить пытаюсь в этих строфах.
Ты меня, пожалуйста, прости,
Человек ушедший на Голгофу.