Двести двадцать

Борис Нечеухин
“Снимите меня с пьедестала:
за двести с копейками лет,
скажу откровенно – устал я
дарить поэтический свет.
“О, солнце поэзии русской!” –
сей лозунг изрёк подхалим,
когда под лампадкою тусклой
молился иконам своим
и просто стелился в экстазе
пред ликом пиита… ещё,
кормлю сонм писателей базой
творений своих, только счёт
не выписать… коротки руки…
а чешутся, хоть удавись!
Теперь это стало наукой –
писать за Сергеича жизнь:
мол, няня там, детство в лицее,
Пётр Первый, Онегин и проч…
на всё это глядя, в лице я
меняюсь…”

“Смогу Вам помочь,
поскольку никем не замечен
в лизании царственных стоп:
поэта мы очеловечим,
сломаем на площади столп*,
изымем из школьной программы,
вернем имена городам
и примем на грудь по сто граммов
из кружки** портвейну, “Агдам”.

Сия перспектива смутила
Великий Классический Дух:
“А будет ли творческий стимул
у юношей, дядек, старух
писать, без оглядки на время
и тех, кто прославил страну?”

“Пусть каждый почувствует бремя,
пусть каждый настроит струну
на собственный лад…

”Я согласен,
меня же увольте от тех,
кто думает прежде о кассе –
на сколько потянет успех”.

***
Мы снова его водрузили,
поскольку встречать юбилей
он должен в эпической силе,
а я... по раздаче “люлей”
всем признанным ныне поэтам
и прочим великим творцам,
кто греется в пушкинском свете,
совсем не имея лица.

___________________
* Александрийский
** нянина



03 июня 2019 года
Санкт – Петербург