Я сегодня в полшестого
стал искать за словом слово,
чтобы муз всех удивить.
Так давно, во время оно
предлагали фараоны
пирамиды оценить.
Жизнь без мыслей об успехе -
это просто ерунда.
Я хочу, чтоб знали чехи
что рифмую иногда,
чтобы школьники Ростова
биографию мою
изучали. Где же слово?
Я его не узнаю.
Про живущих на Ямайке
и про тех кто крутит гайки
я поэмы накидал
будто бронзу листопада.
Оказалось, что их надо
отправлять в Москву, в журнал.
Это всё - капризы, мода.
Я поэт - трибун народа,
так сказать - язык его.
Мне бы памятник из меди,
чтоб от зависти соседи
сдохли все до одного.
Вот пишу, устали пальцы,
но об этом тяжком дне
не узнают португальцы,
оттого обидно мне.
Хоть творил я даже в бане,
хоть тружусь я за троих,
не оценят христиане
юмор опусов моих.
Приспособились барыги,
пишут только за рубли.
Я же не плету интриги,
потому я на мели.
Не растёт мой счёт на карте.
Лишь спортивный интерес
описать что было в марте,
для чего ходил в Собес.
Я считаю, что не вправе
промолчать про лёд и гравий,
про улыбки меж ушей.
Просто так сидеть мне тяжко.
Расскажу как пил из фляжки
воду возле Морквашей.
Про лишайники на кварце
ни вьетнамцы, ни швейцарцы
не узнают от меня.
Зря я что ли в Таганае
лазил меж камней, по краю,
глядя в пропасть, страх гоня.