Они стоят, воздевши, как жрецы, в перчатках окровавленные длани,
Он на столе распят, как для закланья. Мерцают скальпель, ножницы, щипцы –
все инструменты пыточных камор средневековых сумрачных подвалов.
Открыты все небесные каналы, и Бог – и адвокат, и прокурор.
Всё замерло, и всё сигнала ждёт. Писк монитора систолам созвучен.
А над больницей загустели тучи, и дождь собравшийся вот-вот польёт.
Погода словно чувствует минор, и суеверий плен на подсознаньи
их заставляет сдерживать дыханье и горьким потом вытекать из пор.
Обычный операционный день для агнца на закланье не обычен,
как для жрецов, что в жреческом обличье едва-едва похожи на людей.