Четырнадцать советников призвав,
Четырнадцать воинственных и дерзких,
Лихих людей из гвардии имперской,
Чьи имена теперь он называл,
Протягивал пришедшему вина,
Полог шатра весельем сотрясая.
На серебре и злате восседая,
Казалось бы, тоска подчинена.
Ушёл предрекший гибель королей:
Лишь в памяти — волнение людей,
Нашедших жизнь во тьме звериной пасти.
И на травой ощеренный утёс
Взирая, слышит — кто-то произнёс:
«Король был строг, но справедлив во власти...»