Убийственно-ровно, ни звука, ни плеска.
Болото питаемое чернотой
Среди чахло-призрачного перелеска
С моею бесчувственностью простой.
Простой, непустой, потому-что в глубинах
Обиды задавленные пузыри.
Не надо искр'ы, хоть метанно-противно
Гниющей расплющенности внутри.
Не знаю, что будет. Вы мимо пройдёте.
Идите себе налегке, вдалеке.
И рядом с камнями вопросов не стойте.
Кикиморы гадкие бролят в леске.
И дуются жабы и режет осока
И ноет как зуб или радикулит
Оторванный мир без надежд и без срока.
Здесь ровно и тихо, но всё же болит.
Так чёрною болью законно упиться,
А после, темнея под небом, лежать.
И призраков слабых ушедшие лица
На глади покоя больной отражать.
Лежать ожидая, пока тяжкий камень
Бесчувствия выжмет до опыта дна.
Но всё же пробиться живыми ключами
До Правды, что вечно гуляет одна.
Одна надо мхами, лесами, дворцами,
Одна всех единым концом примирит.
Все живы пока: и скоты с дураками,
Святыми и пьянью.
Вот так.
Без обид.