Был у царя придворный шут:
Паяц, шутник и говорун
И верил царь, что люди лгут –
В царицу, якобы, влюблён.
Она ведь в браке, сын растёт,
Всегда приветлива, мила
И говорит, что челядь лжёт,
Что мужа любит, и верна.
Но прожужжали уши все,
Закралась ревность, сто обид,
Сказал – уедет, много дел,
Царице дома быть велит.
Но только ночь и замок спит,
Сопит у нянечки дитя,
Жена карету слать велит,
Закрыв покои, уходя…
Так вечер, два и десять дней:
Любовь затмила разум весь.
Не уезжал царь, и за ней…
Поругана его ведь честь.
В любви клялась и верной быть,
Сам завещал ей царство всё:
Вдвоём увидел – уж не скрыть…
И шут поспешно был казнён.
Царицу – в башню, навсегда,
При матери – сироткой сын.
Бегут все числа и года,
А царь не женится, один.
Нет веры больше никому,
Наследник есть и в этом смысл,
Один вопрос: «Но почему?», –
Остался в воздухе, завис.
Ответ простой: женись любя,
Ищи не «ангелов» – людей,
Но чтоб любили и тебя:
«Такие» есть всегда, поверь.
Они совсем не «идеал»,
Но столь открыты и честны,
Смотря на жизнь, как ты и сам –
Не сколько дашь им «из казны».
...
И будь ты царь, и даже Бог,
Кому доверил, чтоб был рядом?
Любя, тот следом и в острог,
А нет – и злато станет Адом.
© Павлина Вальковская