Сгрызая всходы ядной крысой,
ничтожил зёрна в новый раз,
глаза икон, тепло нарциссов,
печаль с обтрёпанных гримас.
Гадливым зверем рыл я норы,
порой выкусывал нутро
врагам и ангелам, эфорам,
их не тревожа смертных снов.
И серый мех с душою серой
прокрасил жилы в серый тон.
Мне солнце было чуждой мерой.
Всю землю выдышал, бетон.
Погоня дел, канав и смрада.
И лишь сейчас вокруг цветник
неспешно вижу, пчёл над мятой,
и как в живот влезает клык...