Подвешены на тонкости дыханий,
Качаясь паутиной на ветру,
Влипали в пересказаность молчаний,
Из кожи вырываясь поутру.
В руках-кострах сгорали инквизиций,
Мы судьи сами, сами ж палачи,
Как оборотни впитанных традиций,
С приходом солнца терли калачи.
Чертили знаки древние на коже,
Клялись губам губами на крови,
В гнездо драконье превращая ложе,
Огнем сердец питались до зари.