Истёртые перфомансом ступени
и зеркала – ловушка для желания
взглянуть тайком в них на себя-правшу,
лабораторный ножик постепенных
открытий. Настроение шалашное,
замысловатейшее.
И грешу
себя взять в руки за ушедшесть мысли,
непрошлость завтра, общесть категории.
Но девушка смеётся просто так,
препятствуя тому, чтобы отмылась
любовь с моих рук. Я старик. Пусть с гонором,
но голос каркает, а слог картав.
Как ночью в церкви,– богово, но жутко.
А тут ещё смех, тайно серебрящийся
по белым от сомнений волосам,
и отражение правши в тужурке
в прозрачность смеха окаянно прячется.
Кто декодирует сюжет?
Что, если сам?