Слеплю из снега я Снегурку,
А-ля Милосскую фигурку.
Как ж тяжело, ядрёна мать,
Такие глыбы льда таскать.
Пожалуй, пусть она лежит.
И пусть, что я, как старый жид,
Зато болеть спина не будет,
Таская эдакие груды.
Ну вот, сейчас очертим формы
И слепим руки для проформы.
От них, конечно, проку нет,
Зато, когда мы тет-а-тет
Потом болтать о жизни будем,
Я буду меньше лапать груди.
Тем самым меньше отвлечений
От темы и других мучений.
Ну вот, теперь последний штрих
Глаза и нос, ну как ж без них.
Осталось сделать губы, уши.
Она ж должна маэстро слушать.
Красавица, ну как не глянь.
Изгибы, поза – словно лань,
Уставшая, легла на трАву.
И я ей кажется по нраву.
Я дам ей имя Галатея,
Пусть будет словно из музЭя,
Ведь я ж почти Пигмалион,
Я Фидий и Аэтион.
Ой, что-то скисла моя дама,
Лицо поплыло. Что за драма?
Ах, милая, к чему печали?
Откуда слёзы зажурчали?
Я знаю новый анекдот.
Ты слышала про пароход?
Я расскажу, а ты рассмейся…
«А вот и наш дурак. Он в этом рейсе
Уже не раз бывал под парусами.
Давай хватай его. Да, не вперед ногами.
Да, что ты телишься, как баба.
Смотрю возиться с ним тебе услада.
Вколи уже аминозин,
А то ж достал этот кретин.
Должны искать его повсюду,
А он тут лепит баб и груду
Проблем нам ночью создаёт.
А всё с чего? Что не даёт
Себя лечить нормально, сволочь,
А ты тут бегай за ним в полночь,
Убил бы идиота. Жаль
Что срок дадут за эту тварь.
Поехали уже, включай сирену.
Пусть знают все, что мы на смене.
Одним что ль нам не спать всю ночь
Так что включай и едем прочь».
З.Ы.
Ты не подумай, то не грех.
Я ж не для сладостных утех.
Всего лишь выдумал подругу,
Так скажем, просто, для досуга.