Он как будто всегда что-то важное знал,
но не мог это толком представить...
Кем он был для себя?
Шалым атомом сна,
за которым захлопнулся ставень.
Он любил из ночей составлять витражи -
так ему не щемилось о давнем.
Но понять не умел эту, здешнюю, жизнь,
и не помнил совсем - что за ставнем.
Сумасшедшая память! Не помня - болит,
зарастая упрямо ненужным,
тем, что люди легко оборвали с молитв
и заправили в блюда на ужин.
А он злил всех вокруг - это точно он знал,-
этим самым непомнящим знаньем...
Он решил для себя:это - правильный знак,
что когда-то считал - наказаньем.
И, когда же земля отряхнулась от ног
и легко распрямилась до края -
он в объятья втянул её медленный вздох,
вспоминая себя, вспоминая.