Сон наполняется голосами,
и акварелен звук.
Проснусь – а кожа хранит касания
мягких прохладных рук.
Минутная стрелка на новом круге
всё так же неспешна, но –
не горько, не больно: привычка к разлуке
в крови у меня давно.
Мотаются дни на клубок ожиданий,
то пасмурны, то ясны.
И стало казаться – идёт седина мне...
А если иссякнут сны,
я в птичьем крике услышу имя,
прошепчет его трава...
Мои мертвецы остаются живыми,
пока я сама жива.