Как-то раз, точнее в воскресенье:
Я чайничал, беседуя с Плетневым.
Голубкою вспорхнуло к солнцу время.
Я извинился, что спешу к Брюлловым.
Мою рассеянность улыбкою простили:
Жуковский, Пушкин и барон Брамбеус.
Без суеты тяжелый стол накрыли
Фаянсовым сервизом «Venus».
Ко мне с бокалом Пушкин подошел,
Приветливо меня не узнавая.
«Как сударь Вам цензурный произвол?»
И рассмеялся, париком играя…
И вдруг он почему-то помрачнел.
Изящный, но уставший человек.
Познавший храбро красоты предел,
Не там ли был утерян оберег?
Но "тройка" смерти увозила Его прочь.
Топтался "Медный всадник" на крылечке.
На карточном столе лежала бабой ночь,
Как мертвый снег на Черной речке.
Пушкин в последние годы жизни носил парик и накладные бакенбарды.Этот факт подтверждает его посмертная маска.