Вам возводили храм,
И вы, колонны,
Целовали, пред ним склонясь.
Теперь пустыня,
И лежат драконы,
Лежат драконы,
Втоптанные в грязь.
И выколоты очи у Кумира.
И чернь пророчит
Обращённый в ночь,
Порочный, развращённый взгляд вампира,
Не в силах похоти проклятья превозмочь.
Не льётся ныне, дивный слог латыни,
Провозглашённый мёртвым языком.
Разграблена святыня, шла Богиня...
И шла Богиня, по пустыне босиком...
Безумцы рушили вокруг себя менгиры,
Мешалась кровь с расплавленным песком.
Нет Рима боле, продано пол мира,
Иные прячут мудрость под замком.
Змееподобные жгли капища и книги,
На пепелище учинив кровавый пир,
Придумывая новые религии,
И порождая этот дивный новый мир.
Эпохи разрушений и свершений,
И сколько их минуло в никуда?
Падений, взлётов, кораблекрушений,
Всё режет время, ветер и вода.
Среди отверженных, калек и прокажённых,
Волчат бездомных кормит молоком,
По грудам пепла, древних книг сожжённых,
Идёт Богиня по пустыне босиком.
Заря алела на песке сгорая,
Тень тлела в свете утренней звезды.
Я в тех песках от жажды умирая,
От ветра укрывал её следы.
Но ветер, беспощадно заметая,
В тысячелетьях отпечатки милых стоп,
Меня убил, но её образ не растаял -
Вопреки всем пригрешениям святой.
Ошибки нет, я был меж сном и явью,
Вдали от преисподней, не в раю.
Я полз по миллиардам полушарий,
С востока к западу и с севера на юг.
Я вынужден был сыр из мышеловки,
Клевать по крохам загнанный в углу.
Болтаясь в трюме связанный верёвкой,
В песке по горло, лёжа на полу.
Я лепестки магнолий на рассвете,
Собой закрыв, от холода берёг.
И древних книг тысячелетний пепел,
Хранил как мог, истерзанный "зверьём".
Отверженных, калек и прокажённых
Распрашивал, быть может видел кто,
На грудах пепла тех святынь сожжённых,
Следы её изящных, милых стоп.
Скрыв хищность глаз, под ледяною маской,
Вампир, в тени укрывшись словно вор.
Двуличностью своей надменно - праздной,
Втянул меня в никчёмный разговор.
Змееподобные, шипели одичало,
Ехидничали в приссказках своих,
О призрачности твоего начала,
Что вымышленны сном следы твои.
Я оказался на руинах храма,
Скитаясь средь подошв вершин седых.
Почти на грани, перед смертью самой,
Я всё же разглядел твои следы.
Я помню твои волосы и плечи,
В рассветный час нагой твой силуэт.
Я всё бы отдал, музыку и вечность,
Чтоб рука об руку идти с тобой, след в след.
***
Вы осквернили храм,
И на колоннах
Налеплена повсюду ваша грязь.
Теперь, провозглашённая законом,
И вы злорадствуете,
Перед ней склонясь.
Вы исказили дивный слог латыни,
Убогим примитивным языком.
Разграблена, но не мертва святыня,
Идёт Богиня по пустыне босиком.
Вновь воссияют очи у Кумира,
Погрязнет в похоти, исчезнет, сгинет прочь,
Порочный, развращённый взгляд вампира,
Каноны древние не в силах превозмочь.
Из одиночеств откровение моё,
Отрочеств, иночеств, из пламени и льда-
Порождено. Я верую, ночь кончится,
Одна на всех, взойдёт Любви звезда.
Hathor