На конечной водитель молча вдыхает дым,
пассажир полусонный молится всем святым.
На прилавке киоска кошка, окошка тюль.
Мальчик, глядя в ладошку, шепчет: "Лети, июль".
То ли утро зависло, то ли я сам завис
в населённом июлем пункте с названьем Жизнь.
И конечная не становится всё никак
тем началом, откуда будни забьются в такт.
Это счастье в итоге? Или системный сбой?
Ведь не часто теперь бываешь с самим собой.
Как сказал бы Долматов Лёша про всё: Yeah, boy.
Глянцем солнце застыло над заводской трубой.
В этот жёлтый автобус мне так охота сесть,
прочитать в уме "Хлеб насущный Ты даждь нам днесь".
И смотреть, как водитель курит и трёт лицо,
замыкая собою транспортное кольцо.