Есть такие поэты, литературное существование которых в стране делает жизнь увлекательнее и светлее.
О них не вспоминают ежесекундно, их не перечитывают каждый день, до них не всякий раз, возможно, дотянуться, но без них – пустота и бессмыслица.
Новелла Матвеева – одна из них.
В дни её юбилея, когда она ещё здравствовала, а ей 7-го октября 2014 года – исполнилось 80-ть лет, все видели, что её возраст не влияет на творчество, по сути, её поэзия остаётся такой же чистой и романтической как и в дни юности поэтессы.
В пору моей юности, в 60-ые года, прошлого столетия, часто по Всесоюзному Радио звучала песня в исполнении и под аккомпанемент на гитаре, одного из первых советских бардов – Новеллы Матвеевой:
«Бумажный кораблик».
«Я мечтала о морях и кораллах.
Я поесть хотела суп черепаший.
Я шагнула на корабль, а кораблик
Оказался из газеты вчерашней.
То одна зима идёт, то другая.
За окошком всё метель завывает.
Только в клетках говорят попугаи,
А в лесу они язык забывают.
А весною я в разлуки не верю,
И капели не боюсь моросящей.
А весной линяют разные звери
Не линяет только солнечный зайчик.
У подножья стали горы-громады.
Я к подножию щекой припадаю.
Но не выросла ещё та ромашка.
На которой я себе погадаю».
Это частое, распространённое заблуждение, в СМИ, многие ресурсы разной степени авторитетности причисляют эту песню, её слова Новелле Матвеевой.
Даже на сайте литературной премии "Большая книга" в заголовке статьи-некролога о Матвеевой она определяется, как автор песни "Я мечтала о морях и кораллах"
На самом деле это стихотворение Роберта Рождественского, у Новеллы Матвеевой сходное стихотворение называется: "Кораблик", на её слова создана другая песня:
"Кораблик"
Жил кораблик весёлый и стройный:
Над волнами как сокол парил.
Сам себя, говорят, он построил,
Сам себя, говорят, смастерил.
Сам смолою себя пропитал,
Сам оделся и в дуб и в металл,
Сам повёл себя в рейс - сам свой лоцман,
Сам свой боцман, матрос, капитан.
Шёл кораблик, шумел парусами,
Не боялся нигде ничего.
И вулканы седыми бровями
Поводили при виде его.
Шёл кораблик по летним морям,
Корчил рожи последним царям,
Все ли страны в цвету, всё ль на месте,
Всё записывал, всё проверял!
Раз пятнадцать, раз двадцать за сутки
С ним встречались другие суда:
Постоят, посудачат минутку
И опять побегут кто куда...
Шёл корабль, о чём-то мечтал,
Всё, что видел, на мачты мотал,
Делал выводы сам, - сам свой лоцман,
Сам свой боцман, матрос, капитан!
Новелла Николаевна Матвеева родилась 7-го октября 1934 года, в городе Пушкин(до 1918 года – Царское Село, с 1918 до 1937 год Детское Село) Ленинградской области.
После её рождения, родители почти сразу переехали под Москву на станцию Соколовская.
Жили мы около шелкоткацкой фабрики, вспоминала Новелла Николаевна. А когда началась война, фашист первым делом стал бомбить заводы и фабрики.
Досталось прилегающим домам. Отец с первых же дней войны стал проситься на фронт, но его не взяли по состоянию здоровья.
Тогда он вступил в народное ополчение, сбрасывал с крыш домов немецкие зажигалки и фугасы.
В то время каждый честный человек хотел быть чем-нибудь полезным для Родины.
Потом мы переехали на станцию Чкаловская, жили при детском доме, в посёлке. Голодно было, холодно, одеться не во что.
Отца назначили, от военкомата, работать политруком в военном госпитале, в Монино.
Родители у Новеллы Матвеевой – русского поэта, прозаика, барда, литературоведа – отец Николай Николаевич Матвеев - Бодрый – по профессии географ, историк-краевед Дальнего Востока, действительный член Всесоюзного географического общества, по мировоззрению – романтик (отсюда имена детей – дочь Новелла и сын Роальд).
Мать – Малькова Надежда Тимофеевна, преподаватель литературы, поэтесса, печатавшаяся под псевдонимом Матвеева-Орленева, привила дочке любовь к литературе и научила играть на гитаре.
Дед Николай Петрович Матвеев-Амурский также был писателем и автором первой «Истории города Владивостока», долгие годы жил в Японии.
Двоюродный брат Иван Венедиктович Елагин (настоящая фамилия – Матвеев) – поэт русского зарубежья, второй волны эмиграции, 40-50 годы, ХХ века.
Во время войны Новелла Матвеева слепла, так подействовал авитаминоз. Отец работал политруком в Монинском госпитале, под Москвой, и устроил её туда на лечение.
Он считал это единственным злоупотреблением в своей жизни – то, что он свою малолетнюю дочь поместил в госпиталь, где сам работал тогда.
Вот это единственное злоупотребление и спасло Новеллу Николаевну.
В госпитале ей давали сырую морковь, и глаза настолько открылись, что она прочла в палате и «Жизнь на Миссисипи» и «Приключения Гекльберри Финна», Приключения Тома Сойера», произведения Марка Твена.
Свои первые стихи, девочка написала во время лечения и показала отцу.
Окончила Новелла Николаевна – всего 4-е класса, по состоянию здоровья и трудностей военного детства, но с помощью матери и постоянно занимаясь, по возможности самообразованием, получила хорошие познания по всем школьным предметам.
С 1950 по 1957 год Новелла Матвеева работала в детдоме Щёлковского района Московской области.
От этой поры остался «Пастушеский дневник», который Новелла вела , с октября 1954 года, работая пастушкой в подмосковном детдоме.
Впрочем, её должность называлась «разнорабочая», и это была грязная, тяжёлая повинность.
Вокруг – нищета сирот, обворованных взрослыми, крики посудомоек, мат сторожей и склоки воспитателей.
А в болезненной слабой девушке со странным именем тайно цвела совсем другая, нездешняя жизнь, и голос, который через десять лет полюбит вся страна, уже тоненько пел в ней, и она сама с изумлением прислушивалась к нему:
«Я не знаю вас, не вижу и не слышу,
Только слышу чей-то голос нежный,
Голос, от волнения дрожащий…».
В 1962 году Новелла Николаевна окончила Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького, заочно.
Будущий муж Новеллы Матвеевой Иван Киуру (Хейно Йоханнес), из семьи финнов пострадавших от репрессий, тоже был студентом Литинститута.
Тогда издательство «Художественная литература», собиралась издавать книгу стихов Катри Вала – поэтессы, классика финской литературы – и предложили ему как, поэту, знающему язык
(Иван Семёнович – финн по национальности), собрать переводчиков для этой книги, он обратился к Новелле Николаевне, зная её песни и стихи.
У них обнаружилось много общего во взглядах на искусство, на жизнь. В 1963 году они поженились. Детей в супружеской паре не было.
В редакции старой «Комсомольской правде», корректоры рассказывали, что когда в 1959 году поставили в номер первую подборку её стихов, Новелла Николаевна сидела над гранками дотемна, а потом осталась ночевать в редакции.
И так было всякий раз, когда в газете шли её стихи. В редакции стоял диванчик, на котором Новелла Николаевна спала, свернувшись калачиком.
Сборники, выпущенные в девяностые и нулевые года, усеяны авторской правкой Новеллы Николаевны (тогда во многих издательствах сократили корректоров).
Не на месте поставленные точки, запятые, кавычки, лишние буквы и восклицательные знаки… - все эти нарушения гармонии, Новелла Николаевна ловила с поличным.
Так Новелла Матвеева выправляла – каждый сигнальный, очередной свой сборник.
В 1961 году Новеллу Матвееву приняли в Союз писателей СССР.
Первый сборник стихов «Лирика» вышел в 1961 году, второй сборник «Кораблик» в 1963 году, а в 1966 году первая пластинка (это был первый бардовский диск в СССР).
Конверт от этой пластинки многим моим ровесникам помнится.
Там на фотографии Новелла Николаевна в косыночке, вполоборота. Ей было удобно работать на пишущей машинке в косынке.
Вообще она относилась к своему ремеслу с рабоче-крестьянской обстоятельностью
В её рукописях не найти небрежности гения.
Крупный округлый и всегда чёткий почерк Новеллы Николаевны любили машинистки в редакциях – они видели, что и о них поэтесса подумала.
Сердце Новеллы Николаевны было настроено на окраину, на барачный посёлок, на тех, кого не слышат власти.
Сколько горячих и даже яростных строк поэтесса написала в 90-х годах в защиту бездомных и всех отринутых!
А ведь за полями бумажного листа и ей жилось очень трудно:
«Люблю дома, где вещи – не имущество,
Где вещи легче лодок на причале…».
Но и таких, легче лодок, вещей у неё почти не было.
Жестяной почтовый ящик на дверях, стол, кровать, стул для единственного гостя, радиоприёмник ( с 1967 года она не пропускала «Встречу с песней» Виктора Татарского), от пола до потолка – книги.
В 1970-е годы у неё вышли книги: «Ласточкина школа», «Река», «Закон песен», «Страна прибоя», «Кроличья деревня».
Всего за свою творческую жизнь Новелла Матвеева выпустила 18-ть поэтических сборников.
С конца 1950-х годов Новелла Николаевна стала сочинять песни на собственные стихи и исполняла их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре.
Новелла Матвеева сразу стала необыкновенно популярной – она была одним из первых поэтов-бардов, клавших свои стихи на музыку и исполнявших их под гитару.
Надо сказать, что Новелла Матвеева не любила слово «бард» и предпочитала употреблять для обозначения слово «менестрель».
Однажды у Новеллы Николаевны журналист спросил: «Для чего рождается поэт?».
«Наверное, для пробуждения совести в людях, - ответила она.
- Помню, у отца на столе, под стеклом, были разные изречения на листочках, и на одном из них я, тогда ребёнок, прочитала слова доктора Гааза:
«Спешите делать добро». Другие изречения не запомнились, а это попало в сердце».
Об отце Новелла Матвеева рассказывала: «Отец, так сказать, выдерживал меня в атеизме.
И сам оставался атеистом до конца. Но он всегда был так добр и честен, как если бы родился и вырос в святом скиту.
Поэтому он был, гораздо ближе к Богу, чем я, даже когда я уже крестилась. Почему-то отцу атеизм не мешал быть добрым, а мне это мешало – понимаете?
Я стараюсь избегать всякого зла. Я считаю, что если верить в Бога, а я в него верую, то никакие обстоятельства не страшны будут. Никакие».
Песни Новеллы Николаевны в 1960-х годах пела буквально вся студенческая молодёжь страны, нередко не зная их автора.
Среди лучших песен Новеллы Матвеевой: «Кораблик», «Ветер», «Девушка из харчевни», «Караван», «Окраина», «Цыганка-молдаванка», «Страна Дельфиния», «Испанская песня», «Шарманщик».
В судьбе поэтессы принимали участие и давали моральную поддержку С.Маршак, К.Чуковский, Н.Старшинов, Б.Слуцкий.
Корней Иванович Чуковский, когда ему прочитали «Солнечного зайчика», даже прыгал от радости на стуле.
Творчеству Новеллы Николаевны посвящено более сотни статей известных поэтов, литераторов, критиков и литературоведов.
Среди авторов: Е.Евтушенко, Е.Винокуров, С.Маршак, Б.Окуджава, Д. Гранин, Я Смеляков, В.Цыбин, Б.Слуцкий.
С 1972 года Новелла Матвеева сочиняет песни и на стихи своего мужа, поэта Ивана Киуру
(1934-1992).
В 1984 году в Центральном детском театре в Москве была поставлена пьеса Новеллы Матвеевой «Предсказание Эгля» - фантазия по мотивам произведений Александра Грина, содержащая 33-и песни Новеллы Матвеевой.
В 1996 году вышла единственная книга автобиографической прозы Новеллы Матвеевой, которую она назвала «Мяч, оставшийся в небе».
Она чувствовала какое-то сродство с мячом, заброшенным на дерево, и застрявшем, там в ветвях. А дети забыли про мяч или просто выросли.
В 1998 году Новелла Матвеева стала лауреатом Пушкинской премии в области поэзии.
В 2002 году Новелла Матвеева стала лауреатом Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства.
Премию в Кремле вручил Президент России Владимир Путин.
Альбом из 14-ти песен Новеллы Матвеевой, в исполнении группы «Сегодня в мире» вышел в 2009 году и получил высокую оценку, ценителей её творчества.
В 2015 году поэтесса вошла в шорт-лист Патриаршей литературной премии имени Кирилла и Мефодия.
В последние годы своей жизни она работала над своими переводами сонетов Шекспира.
Скончалась Новелла Николаевна Матвеева 4-го сентября 2016 года, на 82-ом году жизни, на своей даче в Сходне, в микрорайоне Химок.
Отпевали в Храме Космы и Дамиана в Шубине, затем прощание в малом зале ЦДЛ.
Похоронена Новелла Николаевна Матвеева на Троекуровском кладбище.
В заключение хочу сказать, Новелла Матвеева ворвалась в литературу в период, который потом назвали оттепелью, в начале 60-х годов, и надо было обладать немалым мужеством, после гонений на свободное слово чтобы, не боясь возможных притеснений, писать и петь, как велят душевные порывы и вдохновение.
Благородство и правдивость её романтического творчества, высочайшего мастерства, заставляет любителей российской словесности, склонить головы перед светлой памятью, поэта от Бога, Новеллы Николаевны Матвеевой.
Из поэтического наследия Новеллы Матвеевой.
«Цыгане».
«Развесёлые цыгане по Молдавии гуляли
И в одном селе богатом ворона коня украли.
А ещё они украли молодую молдаванку:
Посадили на полянку, воспитали как цыганку.
Навсегда она пропала
Под тенью загара!
У неё в руках гитара,
Гитара,
Гитара!
Позабыла всё, что было,
И не видит в том потери.
(Ах, вернись,
Вернись,
Вернись!
Ну, оглянись, по крайней мере!)
Мыла в речке босы ноги, в пыльный бубен била звонко.
И однажды из берлоги утащила медвежонка,
Посадила на поляну, воспитала как цыгана;
Научила бить баклуши, красть игрушки, из кармана.
С той поры про маму, папу
Забыл медвежонок:
Прижимает к сердцу лапу
И просит деньжонок!
Держит шляпу вниз тульёю…
Так живут одной семьёю,
Как хорошие соседи,
Люди, кони и медведи.
По дороге позабыли: кто украл, а кто украден.
И одна попона пыли на коне и конокраде.
Никому из них не страшен никакой недуг, ни хворость…
По ночам поют и пляшут, на костры бросая хворост.
А беглянка добрым людям
Прохожим
Ворожит:
Всё, что было, всё, что будет,
Расскажет,
Как может…
Что же с ней, беглянкой, было?
Что же с ней, цыганкой, будет?
Всё, что было, - позабыла.
Всё, что будет, - позабудет».
***
«В тиши весенней,
В тиши вечерней
Вблизи от прерий,
Вдали от гор
Стояла ферма
Стояла ферма,
А возле фермы
Пылал костёр.
В котле широком
Кипело что-то
А рядом
Кто-то
Сидел-мечтал…
Котёл кипящий –
Ему о чём-то
Напоминал.
Вот ночь настала –
Костра не стало;
Последний уголь
Погас,
Погас…
А тот, сидящий, -
В огонь смотрящий, -
Он тоже скрылся,
Скрылся
Из глаз…
И мы не знаем,
Ах, мы не знаем:
Был или не был
Он на земле,
Что в тихом сердце его
Творилось
И что варилось
В его котле».
«Какой большой ветер!»
«Какой большой ветер
Напал на наш остров!
С домишек сдул крыши,
Как с молока – пену,
И если гвоздь к дому
Пригнать концом острым,
Без молотка, сразу,
Он сам войдёт в стену.
Сломал ветлу ветер,
В саду сровнял гряды –
Аж корешок редьки
Из почвы сам вылез
И, подкатясь боком
К соседнему саду,
В чужую врос грядку
И снова там вырос.
А шквал унёс в море
Десятка два шлюпок,
А рыбакам – горе, -
Не раскурить трубок,
А раскурить надо,
Да вот зажечь спичку –
Как на лету взглядом
Остановить птичку.
Какой большой ветер!
Ох! Какой вихорь!
А ты глядишь нежно,
А ты сидишь тихо,
И никакой силой
Тебя нельзя стронуть:
Скорей Нептун слезет
Со своего трона.
Какой большой ветер
Напал на наш остров!
С домов сорвал крыши,
Как с молока – пену…
И если гвоздь к дому
Пригнать концом острым,
Без молотка, сразу,
Он сам войдёт в стену».
***
«Осень. Тишина в посёлке дачном,
И пустынно-звонко на земле.
Паутинка в воздухе прозрачном
Холодна, как трещина в стекле.
Сквозь песочно-розовые сосны
Сизовеет крыша с петушком;
В лёгкой дымке бархатное солнце –
Словно персик, тронутый пушком.
На закате, пышном, но не резком,
Облака чего-то ждут, застыв;
За руки держась, исходят блеском
Два последних, самых золотых;
Оба к солнцу обращают лица,
Оба меркнут с одного конца;
Старшее – несёт перо жар-птицы,
Младшее – пушинку жар-птенца».
«Сереброкрылый «Ту» ».
«Полетел сереброкрылый «Ту»
Розовую зиму облаков
В летнем небе встретил на лету,
Пролетел сквозь них – был таков.
В предвечерних гаснущих тонах
Сизо – алый клеверовый склон.
На откосе как босой монах
Одинокий бледный шампиньон.
Уж росе и сырости ночной
Начал день позиции сдавать,
Но небесной трассе надо мной
Не придётся долго пустовать!
И опять – над далью сжатых нив
Самолёт…(И к северу небось?)
В поле зренья мчался, молчалив,
А исчез – и громом отдалось!
Чем-то дразним мы небесный гнев:
Часто музы покидают нас!
Надо переждать, перетерпев,
Неблагоприятный, смутный час.
Пусть и на земле притихло … Пусть
Иногда запаздывает звук;
Жди: молчанье долго сжатых уст
Новой песней разорвётся вдруг».
«Компьютер».
«Не знали ни Эразм, ни Лютер,
Ни Лев Толстой на склоне дней
Всего, что знает наш компьютер,
Поскольку он их всех умней.
О, сколько фактов, цифр, идей
(Смысл жизни, моря перламутр,
Свет горних сфер!) вжирает внутрь
Он в ненасытности своей!
«Кто лучше всех?» «Почём каракуль?»
Тьмы высших истин наш оракул
Вдруг выложит нам до конца!
Но даже он нам дать не может
Того… чего в него НЕ ВЛОЖИТ
Рука лукавого творца».
N.B.
Любителей российской поэзии часто поражает, что это стихотворение «Компьютер» - было написано в середине 80-х – главным романтиком 60-х, человеком максимально удалённым от всякой цифири. Этот факт – ещё раз подтверждает талантливость и прозорливость – поэтессы Новеллы Николаевны Матвеевой.