Когда писать я не умел,
Чертя куриные маляки,
За день решая кучи дел
Огромной важности,
А бабкин
В чулане спрятанный костыль
Казался палицей для сечи –
Я чуть судьбу ни пропустил,
Хотя был всюду изрешечен
Картечью –
Взорами одной
Весьма навязчивой особы,
Она пекла с песочка сдобы,
Но мой характер ледяной
Не растопить и за сто дней...
И я, не тая, сдался ей!
Судьба рванула вкось и вкривь,
Я стал в песочнице гарсоном:
Подай лопатку…
Детектив
Начнётся позже, невесомым
Ещё казалось мне ведро,
Что пёр со свеженькой водицей.
А та прищурится хитро
И молвит нежно:
– Ты – мой вице…
Я этих импортных словес
Ещё не слыхивал, поверив –
Она влюбилась в той же мере,
Как сам я втюрился, не без
Надежды крепких плотских уз,
А с вице… после разберусь!
И рыл песок, мешал муку
И ел крема, снимая пробы…
И только разик намекнул –
А вдруг, желание угробим?
И предложил плести вигвам,
Где будет ждать милёнка с милой
Эдем и ложе, где воздам
Её любви особой силой
Своей натруженной души,
Непонимающей намёков,
Спонтанно жаждавшей поёкать...
А знал бы, там и придушил!
Дублёром быть – не для отелл.
И вскоре напрочь охладел?
Теперь пишу хитро, не как
Познавший магию наива,
Что ни посыл, весьма двояк,
Любая фраза чуть игрива
И нет причин идти на "вы",
И так живу себе на зависть,
И не сносить мне головы –
Когда, скучая, позабавлюсь
На всю катушку над игрой
В песочной молодости, с нею
Живу и слушаю:
– Не строй
Иллюзий, кратных ахинеи!
Жена, как шея, ось,
А вице...
Не стоит попусту злобиться.