Надо писать о Лосином Острове,
Обречённом на вырубку,
И о сквере – на храм.
Но я на своём коне, на остове –
Любовной лирике –
Кручусь, галопирую.
Стыд и срам!
Хотя, если вдуматься,
Что в ней постыдного?
В любви нуждаются
И тут и там.
Она животворнее пустынного
Оазиса. Хмельнее винного
Напитка. К ней прибегают
Чаще, чем в храм.
Прости,
Ведь длительное вступление
В стихах, да и в прозе –
Преступление.
В России и Америке –
Потепление.
У шизофреников – обострение.
И они чуть что –
В истерике.
Еду в подмосковной электричке,
Утомлён, перегрет и тих,
И рифмую сквозь сон по привычке.
В постоянной рифмовке
Нет вреда.
Как в духовке,
Из меня выпаривается вода –
Остаётся стих.
Илон Маск запустил на днях
Шестьдесят спутников одновременно.
А мы скоро будем сидеть на пнях
В Лосином Острове и непременно
Размышлять о величии
Несчастной страны.
Всё что делается сейчас –
Неприлично.
Что это, если не мир Сатаны?
Теперь понятно, почему напиваются,
И валяются,
Пьяными в скверике:
И там и сям, –
Без любви не справляются;
Бьются в истерике;
Срываются.
Опохмеляются
И снова – в хлам.
И нам нужен скверик –
Не храм.
А я вскочу на своего Пегаса круп
И помчусь дорогами прямыми, гладкими,
Каких у нас не бывало.
Мне очень нужен базальт твоих губ,
Скошенный сладко
Вовнутрь,
С припухшими клубничными складками!
Мне тебя мало.