Три красавца. ч. 15. А Луна желтком мигает

Жоржич
Новости все обсудили, о письме поговорили,
пошумели тут и там - разошлись все по домам.
День закончился и, впрочем, плавно приближался к ночи:
где-то слышен лай собачий, где-то смех звучал девчачий,
где-пьяный разговор превращался в мат и спор.

Словом, было, как обычно, боле-менее привычно;
в небе плыли облака, в море светлая река
между мною и Луною по-над тёмною водою.
Ночью пляж совсем пустынный, лунный путь хоть очень длинный,
изгибается в волнах в ярких в-чёрточку тонах,
как на принтере цветном — в жёлто-белом-голубом.
А Луна желтком мигает, мол, она все тайны знает;
успокоится волна — всё откроет нам она...

Да, пришлось в составе группы все детали изучать;
так не раз по ходу службы приходилось ночевать.
Где ты был? - жена как гаркнет. Да в засаде — где ж ещё!-
А духи? - Так то — напарник. Сам я этим возмущён!
Он сказал, что так он сделал, чтобы нас не засекли.-
Ну, тогда другое дело. Задержали?- Не смогли...-
Вот засада, так засада, ну, а эта всё ж трудней —
разыскать людей мне надо тех, что Родине нужней.

В жизни много есть дорог между вдоль и поперёк,
даже есть диагональ, ну и, просто, прямо вдаль.
Среди тех, кого мы знаем, у одних — она прямая,
у других — то вкривь, то вкось, а у третьих — как пришлось,
ну, вот так уж им приятно; сразу нам о том понятно:
есть влияние извне. Жизнь — дорога с первых дней.

Есть дороги — паутины с пауками, аж противно! 
Есть дороги — червячки, лучше же, чем паучки.
Но вот лунная дорога начинает душу трогать -
так и хочется душе пробежать по ней уже.
А потом уже в пространстве в червоточину — и странствуй...

Яблок взял я натуральный с червоточиной реальной,
выгрыз быстро — вот червяк, путешествует он так,
не в своём пространстве вроде, наподобие Мавроди;
тот — червяк, но пирамидный, и на вид — не очень видный,
пирамиды раскрутил, чтоб никто не посадил.
Всё равно его посадят или попросту раздавят -
проведут ботинком смачно по душе его червячной.

Время движется вперёд, но предъявит всё же счёт
всем за прошлые дела, что творили те со зла.
Ночь становится бодрее, утро вечера мудрее;
день да ночь, да сутки прочь, как же поиску помочь?