Убежать бы далеко-далеко –
хоть в чащобы, хоть в пески иль снега –
где на многих протяженьи веков
человека не ступала нога.
Я жару бы коротал в шалаше,
я б в землянке коротал холода.
Мне бы было хорошо на душе,
я остался бы там жить навсегда.
Созерцал бы я, как вечность бежит,
наблюдал бы я за сменой времён;
и чтоб не было вокруг ни души:
ни общения, ни лиц, ни имён.
Я – отшельник. Я – монах. Я – аскет.
Одиночество приму я, как дар.
Я безвестным проживу много лет,
позабытый миром, сделаюсь стар –
и исчезну, как круги на воде,
не жалея ни о чём, не скорбя…
Только жаль, что, убежав от людей,
я, увы, не убегу от себя.