Летунов разогнали и послали на х.. зам командующег

         
 

Все сказанное к тому, что представлял из себя стройбат. Какими рычагами владел! Строительные материалы, в частности. А в Крыму лес!? Тем более! Стоит дальше объяснять: откуда деньги на пьянку?

Зато в авиации технического спирта «Массандры» море! По слухам, истребитель «на боевое дежурство» берет 200 литров в качестве антиобледенителя крыльев. При экстренной ( аварийной ) посадке этот взрывоопасный «балласт» положено сбрасывать. Да кто же на подобное святотатство решится? А дальше «Ловкость рук и никакого мошенничества!» Один шланг, под присмотром уполномоченного лица в руке, другой в рукаве! На весь полк конечно не хватит, но для нужных людей вполне!

     Дождался Шпала пока старики захмелеют прилично. Слез, оделся, подошел к «честной» компании и попросил Москаля отвалить. Мол, базар есть. «Да у меня, земель, секретов от братвы не водится, говори!» «Исключено! - дерзит Гроздев, - Давай отойдем. Не моя тайна, сам потом поймешь к чему.» Короче, вытащил деда в коридор и рассказал, что летун старослужащий у одного орловчанина молодого еб.ть подпрашивает. Пусть его старики извиняют! Но им – молодым, здесь служить еще полтора года! И этого оставлять нельзя. Шпала со своими намерен сейчас с кожедубом разобраться.

Коля протрезвел сразу. «Я тебя поддерживаю, Витек, подобное ****ство нужно искоренять жестоко. … Но, понимаешь, по понятиям только старики могут старикам предъявлять. И за молодых тоже. Только деды между собой решают.» «С какого перепугу?! – возмущается Груздь, - Такую трактовку на тюрьме услышат, за дурака примут!» «Ладно, ты прав, но давай сделаем изящней! Не было бы стариков другое дело. А так спросят потом с нас «Кто здесь командует? И что вы за деды, если молодые без вас свои дела решают!? Я своим объясню втихаря ситуацию, без лишних ушей. А ты буди орловского, пусть одевается, да пойдет летуна покажет.»

Но Шпала уж слегка нарушил Москалевы инструкции: передал призывникам сразу после его ухода прикоцаться и арматуры приготовить. Без заварухи все равно не обойдется. Полк летунов не член собачий! Пожарники ночевали в кубрике около машин. Человек 10 их. Пришли. В замочную скважину Орловчанину не видно, Приоткрыли дверь. А она скрипучая падла! Зашевелились кожедубы, на вход закосились. Посмотрел терпила, дедам цинкует: тот, в левом углу снизу. Москаль Шпале дает ответственное задание: «Зайди один в их кубрик, разбуди означенного ***, вежливо попроси выйти, скажи, мол, наши деды с ним поговорить хотят.»

Ну Витька вваливает, дверь за собой закрывает, чтоб не видно было толпу в коридоре. Подходит в угол, начинает летуна толкать. Тот делает вид: спит беспробудным сном. Тряс его Шпала, тряс, не помогает. Берет он полового гиганта за шкирку и сажает на кровать. Тот валится. Ну Груздь его выволакивает на свободное от шконок пространство. Ебаришко как заорет: «Я не понял, салабон, ты как с дедушкой обращаешься?!» И в морду ему лезет. С кроватей летуны повскакивали. Тут уж не до сантиментов. Шпала бьет в рыло одного, второго, хватает борзого космонавта за шкирку и волочет в коридор. Кричит:  «Щас поймешь земеля!» А второй рукой от остальных огнетушителей отбивается.

  Тут у героя романа слегка в голове примкнуло. Может от страха? ( Стресса скажем. На ринге у Груздя подобных отключек не случалось! Необычная ситуация. ) А может зацепили, да вгорячах не заметил! Короче, врубается он в общем коридоре, сидя верхом на летуне - виновнике торжества. Руки Шпалы на его шее мертвой хваткой. У соперника пена изо рта кровавая. Старики, кто его клешни от шеи кожедуба отдирает, а Москаль по роже ладонями хлещет. Отцепил Груздя кое как, оттащил в родной кубрик. Кричит: «Долбанный салабон! Дай волю, всех стариков передушишь! Ложись спать, мы сами дальше разберемся.» Шпала начинает раздеваться и слышит звон разбитых стекол, удары по железу, привычное «Еп твою мать!» Ну да, только ему теперь и осталось, что распрячься и харю плющить.

Пока прикоцался, нашел свою арматуру… Выскакивает в коридор - там уже кипит работа! Летуны, ощетинившись ломами отходят к двери. Им на встречу, кто с чем наступают деды стройбат. Бьют ломами все на своем пути. Стекла зачем то курочат. Потом на подмогу огнетушителям бежит полк авиации. Но дверь в пожарку всего одна! Как триста спартанцев против миллионной армии Ксерокса, её можно удержать и троим вооруженным арматурой. И эта хренотень всю ночь почти до утра: Толпа гомонящих летунов перед зданием и перепившиеся стрики стройбата внутри. Впрочем, и молодые с ними. Но арматуру у всех салабонов ( кроме Шпалы ) второгодишники себе поотобрали. Витька кое как свою железку отстоял.

Утром набежало командование. Шум, гам! Когда пожарку завоевали, деды на тумбочку дневальным своего молодого поставили. А там телефон. Все звонят, спрашивают  что за шум? Юмористы. Приказали ему подымать трубку и всех посылать на Х. Тут зам командующего Черноморского Флота, дежуривший в Севастополе в штабе решил узнать как несут службу доблестные пожарные. Его тоже на *** посылают. Сами представляете, что начинает твориться.
 
Но разрешилась ситуация довольно мирно. При появлении офицеров ночную ботву как ветром сдуло! Пока суть да дело, пришла очередь топать в столовую на завтрак. Выпулились из пожарки. Построились. Подваливают полуротой к столовой, а вокруг нее народу больше чем людей! Летуны собрались всем парадом  «Королевские войска» бить. Скопили силушку человек восемьсот против шестидесяти. Гомонят. Довольные! Легкую викторию предвкушая. Пужают, обскорбляют! Не вытерпели старики, ответили матом. В зад вопль возмущения, дружное «Ура!» Прапор как обосраный мечется, пытается обе стороны унять. Толпа сплотилась и двинулась на стройбат. А штрафники легким движением руки извлекли из рукавов арматуру и прижались к стене.

И окружающее, набегающее море споткнулось, захлебнулось. Загудело дуг дружку подбадривая. Мол: «смело товарищи в ногу!» Мы их шапками закидаем. Храбрятся, распаляют себя… А голову то под арматуру никому совать не охота! Строители зашли в столовую, за столы сели, арматуры рядом с мисками положили. Нашлись некие борзые молодые офицерики, рванулись у штрафбата пруты отобрать. Едва успели отпрыгнуть. Полк только ахнул. Как не крути, привыкли летуны офицеров чтить! У них в головы не влазило, чтоб вот так летеху, ровно простого смертного можно арматурой  наебнуть!

Поели, вышли. Не без труда правда, но построились. Добрались до казармы. Медленно. Постоянно на атасе. В окружающей толпе агрессивных хунвейбинов. Ну что? Те постояли еще возле пожарки, повозмущались. Сопли пожевали… Близок локоть, да не укусишь – зубы жалко! Стали расходиться по делам.

  Прибыла делегация старших офицеров. Построили. Командир полка речь двинул. «Ну что … «Королевская гвардия!» Небитыми остались. Вооружились арматурой. Жаль, не могу оружейки открыть, кровью бы захлебнулись! Ну ничего. Еще один такой шухер, я вас без автоматов успокою! Жалко сегодня поздно доложили! Уже весь штаб про «ЧП» знает. А то бы подогнал сюда пожарную машину с водяной пушкой. На 30 метров струя с ног сбивает! И в окно залпом. Разом вместе с кроватями всех в один угол и собрало!  Так что следующий залет пеняйте на себя!

А теперь будем зачинщиков искать. Молодых можете отправлять на работу, а стариков  в две шеренги становись!»  Натравили на них пожарников во главе с космонавтом. Долго те в рожи вглядывались. Так ни кого и не опознали. Отсчитали каждого пятого и на кичу в Севастополь отправили. Вечером назад привезли. Летуны то не знали, что стройбат на гарнизонную губу только по блату принимают. В обмен на краску! Белил у них йок! А за спирт видно не добазарились. Грозились на Форрост ( где позже Горбачев сидел ) оформить. Да все как то обошлось, рассосалось.

 

В  КАБИНЕ БОЕВОГО МИГА. Кишки на потолке. Катапульта, фотографии в морской форме на палубе подлодки.

 

Здесь, в командировке на Энкермане, Шпала сел в кабину боевого МИГа. Некомфортно, волнительно с непривычки! Летчики предупредили, чтоб за подлокотники кресла не хватался, а то придется кишки с потолка ангара отскребать! Мол, катапульта от порохового заряда работает и без разницы - летит самолет или на земле стоит с заглушенными двигателями. Может подъебнули? Первые впечатления: тесно очень! Кресло пилота точно по спине сшито. Охватывает тело. Впереди  какая то труба обзору мешает. Позже сказали - прицел, но Шпала, лично, в нем ничего не увидел. А вся остальная часть кабины - кнопки, лампочки и всевозможные рычажки. Неужели в полете, да еще в условиях боя, все это можно держать под контролем!? Плюс сверху колпак ( или фонарь? ) накрыт не был, а то бы вообще  с понтом в гробу!

   Кто то из стариков выведал дорогу в Энкерманскую бухту, где за заборчиком стоят на приколе подводные лодки. Старые, списанные, ожидающие своей очереди в порезку на металлолом. Их охраняли небольшим числом матросики. С которыми, за символическую плату, можно было договориться насчет фотографии в морской форме на палубе подлодки. Шпала, равно остальным, не преминул воспользоваться  данной услугой. Даже по внутренностям его провели. Тоже теснота невъебенная. То тут, то там головой в какую нибудь железяку впишешся!  Как в этой консервной банке жить, да еще задачи различные боевые выполнять? Мореманы в ней ровно обезьяны ориентируются, даже впотьмах скачут - хер угонишься.

 

«Хвастаться не буду, но за один вылет я два фантома сбивал!» - рассказ летчика воевавшего во Вьетнаме. Которому сам Федель Кастро знамя вручал.

 

Однажды на объект, где работали молодые ( Это был будущий жилой дом для комсостава ), зашел офицер – летчик. Форменная куртка на плечах пагоны закрывает. На вид лет 30. Попросил подбросить ему за вознаграждение пару сотен кирпича на сарай. Договорились за магарыч. Партизанскими тропами Маресьев вывел к своему гаражу. Показал где сложить кирпич. Затем засветил квартиру, куда нужно позвонить в дверь для расчета. Сарай от стройки рядом, только улица больно шустрая, все на виду! Но таскать в окружную Шпала со товарищи не хотели. Решили рискнуть. Загружали носилки кирпичом, а сверху мусором и так при атасе форсировали открытое пространство.

Втроем в деле. Закончили, позвонили. Вышел родной офицер с сумочкой, провел их в сарай. Который изнутри оказался вовсе и не хибарой, а что то типа кабака! В центре комнаты стол, стулья по кругу неплохого фасона. Стены отделаны подпаленным лакированным деревом. Люстра в форме воздушного шара, по потолку подвешены макеты истребителей , чучело акулы, крокодила. На стене кубинский флаг!  «Копия?» - Вопросил Витькин напарник. «Подлинник, сам Федель Кастро вручил». «За что?» «Были кое какие дела.» Какие дела у наших леНчиков на Острове Свободы? Летеха накрыл стол, поставил графинчик бухалова, стаканы, огурчики, жаренную еще горячую картошку на сале! Знал чем угостить! Больше всего на казенном пайке о жаренной картошечке мечтаешь.

«Ну мужики, налетайте». Шебаршин Колька - напарник Витькин по данной шабашке  быстро наполнил стаканы по края. ( Че тут скромничать? Не в гостях! ) «А вам, товаришь … лейтенант?» «Ну, во первых я уже не лейтенант, а во вторых пейте сами ребята». «А как же законы гостеприимства, гэр старший лейтенант?» «И это звание уже пройдено!» – застенчиво отнекивается хозяин. «О… Товаришь капитан! Извините за наглость. Не побрезгуйте с рядовыми.» На вид офицеру от роду лет тридцать. На плечи летная куртка накинута, звания не видно. «Да причем тут звания, не стесняйтесь ребята, пейте, у меня и тары нет ваше застолье поддержать». «А вот!» - предусмотрительный орловчанин достает из кармана стандартный граненый стакан, спизженный из летуновской столовой. Подает наполненный хозяину, себе наливает. «Ну ладно уговорили, быть добру!»

Летчик начинает пить, куртка соскальзывает с плеча обнажая полковничьи погоны!!! Троица даже привскочила, а руки сами полезли под козырек. Хотели уже раскланиваться да бежать поскорее. Но Кожедуб  усадил, скомандовал не менжоваться. Друга поперло. «Товаришь полковник, как? Да расскажите. В ваши года такие звания. Я слышал академию кончать надо, чтобы полковника получить?» «Я свои звания не в академиях зарабатывал» «А где, как…» « Во Вьетнаме инструктором служил». «Американцев живых видеть приходилось?» «Ровно вас.» «Ну и как они?» «В смысле? Нормальные ребята». «А разговаривать?» «Ну что же я английского языка не знаю?!» «Во круто! Ну и как там война, вооружение…»

 «Вообще то  про эти дела распространяться не принято, но я вам скажу, Америка серьезный противник. И самолеты у них очень неплохие. Приходилось и на фантоме летать, комфортная машина. Кое в чем лучше наших!» «О! -возмущается Шебаршин, а как же их вьетнамцы сбивают!?» «Ну а что, наши зенитные комплексы тоже не фуфло. И потом я ведь про самолеты говорил, а техника не все решает. По мастерству Русские летчики пока что превосходят американцев, слава богу». «А откуда вы знаете? Там же только вьетнамцы воюют?» Усмехнулся офицер. «Ребята, и вы верите в эту пропаганду? Истребитель серьезная штука. И дорогая! Кто её вьетнамцу доверит?! Об этом уже весь мир знает, только мы молчим, что во всех заварушках на земном шарике в воздухе только мы с американцами воюем! Надеюсь вы язык за зубами держать умеете? А то начнете трепать по городку». «Да что вы! Ну и как противник». «Хвастаться не буду, но за один вылет я два фантома сбивал!» Вот это да! Столкнешься с людьми. И на Кубе были и во Вьетнаме воевали, и в Египте… И где их только член не носил. А с виду обыкновенный советский офицер.

 

 

«Даже самый последний шакал может пнуть мертвого льва!» В самоволку не ходят, блЭдей в часть не таскают, со стройки, что плохо лежит не воруют. Распорядок в части не нарушают. Устав исполняют неукоснительно. - золотые люди, жаль баптисты!