Разбирая старые бумаги,
Наткнулась на черно-белое фото.
Мне не сразу хватило отваги
Узнать в этой старой работе
Неизвестного мне фотографа
Мою ясноглазую юность:
- Кто ты, девочка? Чья ты?
Твои силы ещё не проснулись,
Молвой и запретами сжаты.
Жилка синяя на длинной шее
Пульсирует, но снаружи не видно.
Сквозь время, оказывается, виднее
Как тогда наливались обидой
И тревогой лужицы глаз.
И это чувство гадкого утёнка,
Ищущего свою стаю и сейчас.
А тогда ты - не женщина ещё,
Но уже не ребёнок.
Что с ЭТИМ делать?!
Это потом расскажут
О назначении утилитарном
Твоей красоты и стати,
И на линованную бумагу ляжет
Первых строк необузданных катет.
Птицей в клетке будет биться душа
О золочёные прутья твоей несвободы.
Славяне западные, истиной не греша,
Не зря называют красоту "урода".
Девочка моя! Хочу, чтоб ты знала,
Всё у тебя в итоге сложится
Так, как цыганка старая нагадала:
"Потеряешь многое, но многое и умножится!
И помни: тебя никогда не убудет!
Всё сама, и не бойся просить,
Нужные придут в твою жизнь люди,
Зла не копи, успевай всех простить
И "благо дарю" сказать в ответ каждому,
Кто с тобой оказался рядом..."
Я смотрю на глянцевое фото бумажное.
Я с юностью своей встречаюсь взглядом
И отпускаю её: Прощай, прекрасная!
Я расскажу о тебе своим внукам.
Жизнь торопит, но я никуда не опаздываю.
Я помню цыганки старой науку...