От топота копыт пернатого Пегаса
Журчат источники, воспетые молвой
А у подножия священного Парнаса
С простоя молодость рискует головой
Карабкается, буйствами таранит
Высоты шаткие зазнавшихся богов
И жизни их давно у самой грани
В крови, всегда лоснившиеся длани
И не наденет смерть на них оковы
Там, с высоты орлиного полёта
Нам видно, как же мчат они во тьму
Дитяти безымянного помёта
Свободомыслие меняют на тюрьму
Какой им соловей напел с экрана басни
О беззаботных днях, что в мышеловке сыр
Кто ненавидит их, хваля комком напраслин
И пусть утонет он в кипящем масле
Тот, чей телец Мидаса стал кумир
А в жизни всё не так и тупиком дорога
И не щебечут утром воробьи
За каждый смелый шаг потребуют залога
И жарится морковь со смрадом на крови
И смысл в том, чтоб быть честнее прежних
Расхристан прадедом с главою на седле
Священный лес исчез, весной цветёт валежник
И бывший праведник в миру здесь грешник
И лучше б всем нам повисеть в петле
О скольких тянет вверх из наглости, от страха
Хватаясь за других, скользя по их телам
Из кожи лезут вон, но рвётся вдруг рубаха
Проворней обезьян, они лишь пищей рвам
Смотрите, тот один толкнул когда-то друга
И вот сорвался с криками, и крик сглотнула грязь
А вместе с тем ушла душа, теперь ползёт гадюка
Безумец над толпой и власть его кольчуга
Себе подобных он кусает, веселясь
Пройдя предательство, враньё элитных мух
Съедая ближнего за вонь гнилого трона
Ты станешь, как и мы одной из ядовитых шлюх
Которая под дудочку со всеми и синхронно
31,05-08,06,19