«Воспоминания будущих лет»
(беседа с самим собой)
«Будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди...»
И.А.Бродский
Ты слышишь меня?
Да, я знаю, ты точно слышишь.
И что-то такое, что выше
нас, в закате дня
мелькнуло, потом
исчезнув звездой немою,
оставив лишь нас с тобою
и тихий сон.
Сон был о боли...
Или, может быть, о любви.
Я написал тебе... Хочешь, порви;
всё в твоей воле,
совершенно всё:
и жизнь, и смерть, и иное.
Ночь. Тишина. Нас здесь двое.
И тихий сон.
По щекам слёзы...
Но это всё неосознанно.
Ты думаешь, что не поздно нам?..
Наверно, поздно...
Облака по нам
растеклись необъятной лужей.
Дождь вылился сонной дюжиной,
став каплями
наших серых душ,
что бьют по крышам немых сердец.
Либо — конец, либо — под венец...
Вместо крови — пунш.
Вместо сердца — лёд,
что не раз был в бокалах с виски,
выпитым нами. Умру — высе-
ки натюрморт:
битое сердце,
лёгкие, что не могут дышать,
больная печень, та же душа
на полотенце,
кровью и потом
пропитанном. Винный глянец,
нищетою умытый, а не
совиньоном,
приобрету я,
заливая полусладкое,
такое приторно-гадкое,
и запятую,
да вместе с гласной
пропущу, когда буду тебе
писать о любви и о судьбе,
столь несчастной.
Да, и ты тоже
не особо счастлива. И в груди
не спокойно. Хочешь, приходи,
оставь в прихожей
все свои слова
вместе с пальто и всем остальным,
стань понимающим и родным
(хотя едва)
мне человеком.
Я наведу кофе или чай,
мы будем пить и молчать,
опустив веки
сонно на глаза.
Тихо. Молчание ночь и день.
И, не похожие на людей, —
мы в небесах.
Помню, мне в детстве
нравилось запускать корабли.
По лужам людям другой земли
доносить вести
в Лимб уплывали
они; а потом — другие
в чистилище отходили.
И летали
лишь третьи; затем,
что их ждали там херувимы,
Господь-бог наш, и серафимы,
и в цвету Эдем.
Я мальчиком был
и понять не мог всю ту важность,
сквозь туман и однообразность,
трубы, столбы,
фонари, дворы
и всё прочее, остальное.
Лишь солнце казалось — живое
и смех детворы.
Корабли плыли.
И я за ними — по лужам,
крича, смеясь, потому что
детьми были.
Град бьёт по стеклу,
вспенивает лужи во дворах.
Уж в камине исчезли дрова,
превратясь в золу.
Читаю журнал,
первый в руки попавший с тумбы;
там визитка какой-то «Любы
ж/д вокзал».
Пытаюсь вспомнить...
В голове ненужные мысли.
Наверно, не я записывал
номер. В сон клонит...
Пойду на балкон,
пущу кольцо, глядя на небо,
что станет нимбом для «ангела».
Сняв капюшон,
он стал святыней
для общества почитателей,
что хотят запятнать тщательней
честное имя.
Рок неистовый
подкрался и к нашей судьбе,
и к жизни, и т.д. и т.п.
Что ж, выстоим.
09.06.19.
Максим Кукоба