Отец Твой - Бог, а Дьявол - отчим:
Сияешь, как с картин Дега.
А я дождями поколочен:
По лужам бросился в бега.
Для дочерей Ерусалима
Я оборванец и номад.
Люблю Тебя, но не взаимно:
Никто ни в чём не виноват.
Рабом дрожал пред Римским игом,
Где крови жаждал Колизей.
Я тосковал там о Великом
И бегал белкой в колесе.
Приветствуя на смерть идущих,
Бьёт по груди мечом плашмя,
Хандрой съедая наши души,
Любовь, что так и не прошла.
Дожди неистово стучатся:
Им тоже хочется тепла.
Взирают Боги безучастно
На наши грешные тела.
Кипели страсти по-Шекспиру,
Где омут свиду свят и тих.
Вонзалась Ты когтями в спину,
Чтоб окрылять пожаром стих.
Зачем Любовь? В огне Геенна:
Кто падал вниз - стремились ввысь,
Как листья, в целом для гниенья...
Кто избран - на ветвях завис.
И я мечтал дождаться ветра:
Лететь... Хоть к чёрту на рога!
Но каждый день слабела Вера
В полёт сухого дурака.
И я сорвался, поднатужась,
Отбросив ветку, как костыль.
Упал в очаг - в осенний ужас,
В глаза - цыганские костры.
Я попытался, подбоченясь,
Пуститься в пляс безумный Твой.
Но Сентябри ударом в челюсть
Смешали с выжженной листвой.
И вот, в объятиях Богини,
Врубился вспыхнувший гордец,
Что если души не прогнили,
Любовь - лишь миг, чтобы сгореть!..
Бутылка винная почата,
Из пасти капает слюна.
Стихи скулили, как волчата,
Виною - красная Луна.
Душа остывшая хрипела,
Спалившись ночью на раз-два.
Я не нашёл, Кассиопея,
У пепла с пламенем родства.
Перерождаясь Птицей-Феникс,
Укрыл навечно Твой альков
Во тьме победные трофеи:
Золу сожжённых мотыльков...