Бывает больно, бывает злостно,
Бывает страшно и одиноко,
Бывает тошно, обидно просто,
Проклятый остров, удел жестокий.
Судьба мой остров- сто шесть на двадцать,
И я в нём пленник, омытый ветром,
И мне б пробиться,
Сквозь жизнь продраться,
Завыть подранком, проснуться пеплом.
И берега в нем сплошной терновник,
И розы тоже, и все с шипами,
А я на острове, пырей иль донник
На мне не кожа-сплошные раны.
Я разбегаюсь и сквозь терновник,
Глубоко режет, не отпускает,
Тогда сквозь розы, но там шиповник
На мне рвёт кожу, не отпускает.
Опять измерив сто шесть на двадцать,
Порвавши связки, кричу я в небо,
Мне надо двести, чтоб разбежаться,
Но нет ответа-пространство-пепел.
Тогда я рою в земле подкопы,
Чтоб под терновник, ведь там свобода,
Рисую пеплом, туннели чтобы,
Побыть на воле, вздохнуть там что
Тогда подожог я, проклятый остров,
Горит до неба, большое пламя,
Сто грамм соленых из слез и тосты,
Рассвет чтоб встретить под парусами.
Бондарь Сергей