Под панцирем, скрывая гроздья страха
того, что кто то больно ранит в грудь.
Живет давно большая черепаха
боясь открыто в этот мир взглянуть.
Прошло уж много лет, когда с открытым сердцем
она дарила всем свою любовь.
Но, кто ушлый, ей смешал клубнику с перцем
забыв сказать об этом, и она кусала губы в кровь.
И ей пришлось скрывать свои порывы
ведь искренность сегодня не в цене.
Чтоб не лечить тайком души нарывы
и не топить тоску свою в вине.
Надев, однажды, на себя кольчугу
из памяти о тех, кто предал и забыл.
Бредет она по замкнутому кругу
среди оград закрытых, обвалившихся могил.
И, медленно, по стеклам слез ступая
боится, вдруг, неверный сделать шаг.
Чтоб не вернулась в душу, снова, боль тупая
как будто, кто то, отступая, вонзил ей в сердце сотни шпаг.
Нельзя навек закрыться в панцирь
всем естеством, как в монастырь.
Заклеить раны не поможет старый пластырь
когда вокруг тебя горит пустырь.
Молю, найди на дне страданья
источник силы дальше жить.
Поверь, свершатся ожиданья
и будешь снова ты любить.
Отринь постылые оковы
смотри, вокруг сияет свет.
Для возрожденья есть основы
и, новый встретишь ты рассвет.
Я буду молча наслаждаться
преображеньем красоты.
В надежде, наконец дождаться
что сбудутся твои мечты.