В темноте не тянет под крупный дождь,
А когда такой, по-июньски теплый –
Лампа, книга, комнатка – ну и что ж,
Значит, дома. А в детстве бывали стекла
Так исчерчены руслами ручейков,
Нынче в мелких капельках – по-другому,
И другая комната с ночником…
Книги были, и – ни одной иконы.
А потом евангельская строка
Загорелась. Лоб мой горел в простуде.
Кто теперь с наивностью простака
О чудесном времени том рассудит,
Там закат сквозь воды неярко тлел,
И Христос ходил по ним, надзаконный,
И манил плывущих на корабле
Огонек из детской мой, заоконный.