Он стягивает нитью облака,
шнурует солнце (не настал чтоб день).
Пожизненное «счастье» дурака -
забиться в заколоченную тень.
Воронкою засасывает дно
ночного неба... Звёздных недр реки.
Ему темно. По-прежнему темно.
Он крошит небо, щурясь от тоски.
Сплошное паутинное панно
куда ни ткнись он:
- Пусть плетёт. Нельзя...
Ему давно должно быть всё равно,
но что-то в нём бунтует, рвёт глаза.
Так окна разукрашивала ночь.
А в форточку слепые мотыльки
летели к звёздам
за мечтою.
Прочь.
Подальше от смирения руки.