так к моей беде привыкает тело, я сама звала ее, я хотела испытать не то, что другим дано, но сплести из горечи полотно. как оно должно было засветиться от слезы на двух утомленных лицах, как оно могло бы согреть меня, никогда не видевшую огня. но любовь хитрее тоски и боли, и ломать ее не хватает воли, потому она обжилась внутри
и горит.