В наших бокалах мы смешали кровь богов: когда-то почитаемых в святынях
Народов древних, ныне выжженных огнем, что царствует в безжизненных пустынях.
В узорчатой посуде наш десерт: холодные слова, бессмысленный трагизм,
И я готов обнять худые плечи, но Ваш избранник, леди, глупый романтизм.
Мы возвеличили теорию любви, но каждый раз на наших пальцах лишь разводы
От вскрытых вен, ведущих вверх под рукава: цена людей за ощущение свободы.
Пусть губы помнят сладкий привкус поцелуя, в моем бокале будет вновь святая кровь,
Как бедным детям нужно верить в чудеса, так сердце пламенное требует любовь.
Но в наших душах ледяная безмятежность и время лечит окровавленные раны,
И я готов читать Вам строки Гёте, но в Вашем вкусе лишь бульварные романы.
На этой сцене больше нет других актёров, мы предоставлены лишь собственным словам,
Вы возражаете мне будучи влюбленной, а я взываю вновь к холодным небесам,
Бесчувственным, как образ каждый вечер при свете свеч и собственных желаний,
Прошу, избавьте нас от Ваших извинений, прошу, оставьте заготовки оправданий.
Вам недостаточно сожженных мостовых, как древний бог Вы ждёте жертвоприношений,
Вы существуете в галактике ноктюрна, где каждый встречный - образ Ваших отражений.
Бесчувственных и наглухо пустых, как выжженные пламенем пустыни,
Прошу любить и жаловать богов, вошедших вновь в забытые святыни:
Пусть чувства станут Вашей нитью Ариадны, нам неподвластны стены огненной темницы,
Склеп сожалений наших - грязные бокалы, алмазы слёз и мокрые страницы
Бульварных книг, оставленных на кухне, где на десерт подносят истинный трагизм.
И я готов обнять худые плечи, но Ваш избранник, леди, глупый романтизм.