Каждый киноаппарат направил зрячий объектив
И софиты разожглись, пламенем ходячим,
На него, что отыгрывает новые все роли, посреди
Реквизита и десятков манекенов, на полу стоящих.
В чёрно-белых слайдах киноплёнки видно
Неподдельную игру актёра, что вжился яро в роль,
В персонажа, что по итогу ведь останется забытым
И ничтожным, как каждый из таких глупцов.
Множество ролей создались из обломков глины
Или глыбы мрамора из непорочных скал,
В которых позже очертания людские проявились,
Кровь накал свой придала и появился персонаж
Или просто тело, способное на нужное движенье,
Без души и собственного образа мышленья.
Дёргают его за нити, направив по сценарным строкам,
Что разделены по разным главам фильма,
Где-то он в любви погрёб, где-то под влияньем боли,
Где-то он найдёт своё, но останется таким же мнимым,
Брошенным без сил на произвол терзаньям
И утопленным в огне зрительских симпатий,
И закопанным в песке от постаревшей киноплёнки,
И укутанным во тьме, как в ночи кошмар ребёнка.
Когда нити перережут тупыми ножницами,
То он будет долго падать в пустоту колодца,
Как и все другие отыгравшие на сцене персонажи,
Но захочет ли актёр из этой выйти роли.