Она проснулась. Первое, что захотелось еще до того, как раскрыть глаза, причесать свои длинные роскошные волосы, которыми всегда гордилась. Но не получилось. Когда рука привычно потянулась к гребню, то уперлась во что-то твердое и холодное. Раскрытие глаз тоже ничего не дало. Мрак... Неужели она ослепла? Хаотичные мысли, одна страшнее другой, проносились в голове девушки, как пущенные неумелой рукой, стрелы. Руки сами непроизвольно и решительно потянулись вверх. Раздался легкий испуганный скрип и сквозь щелку проник свет. Его было немного, но по мере того, как она становилась смелее (вернее всю ее охватил протест против состояния в котором очутилась) вся правда реальности наваливалась на девушку оцепенением ужаса.
Да, положение, в котором она находилась было ужасным! Когда ей удалось встать, с силой подброшенная крышка ушла куда-то в бок и петли, не выдержав напряжения оборвались. Звук удара крышки, свалившейся на мраморный (как потом выяснилось) пол, окончательно пробудил сознание. А в голове упрямо кто-то повторял, словно дятел долбил кору:
«Я — Галатея, я — Галатея!»
Наконец, девушка осознала, кто она, и попыталась побыстрее покинуть коробку, в которой спала. Как она здесь очутилась? Да это не коробка, а скорее саркофаг, в который кто-то ее поместил. Но кто? Ах, да, вспомнила. Единственный человек, которого она знала, был Пигмалион, ее создатель. Любовь заставила скульптора воплотить мечту в реальность. Но если она — Галатея, то не человек, а искусственное создание. Откуда же эти ощущения? Потом, Галатея потрогала свое обнаженное тело. Как ей было неуютно и холодно голой. Что согревает душу женщины? Украшения! С этим знанием в генах рождается любое существо женского пола. Галатея подумала: если это саркофаг и меня Пигмалион поместил сюда, как мечту (не хотелось думать, что как мумию), то здесь должны быть украшения, которые кладут в подобные места. «А чем я хуже Нефертити?»
Над коробкой было выведено детской рукой «саркофаг». Как можно не верить детям?
Но безуспешно пыталась Галатея отыскать хоть одно захудалое жемчужное ожерелье. Ей удалось только найти несколько шариков, которые скорей напоминали крысиный помет, чем украшения. Ну что ж! Теперь она знает цену обожанию мужчин. Все они, видимо, как и ее Пигмалион, скупы и бессердечны. Потом она вспомнила, сколько было обожания в глазах создателя. Он же старался придать ее мраморному образу мечты совершенство форм! И как всякая женщина Галатея стала искать зеркало. Наконец, это ей удалось. В соседней комнате их было невообразимое множество. Называлась она «комната смеха».
Но при первом же взгляде на себя Галатея ужаснулась. И это мечта создателя?!
На нее смотрела уродливая голова с одним выпученным, а другим заплывшим глазом.
Раздувшееся посередине тело было настолько уродливо, что девушка заплакала.
Неужели таким ее создал Пигмалион? Он ведь уверял, что она — само совершенство. Потом подумалось: ну конечно, она ведь копия, то что Галатея состояла не из мрамора, а была всего-навсего гипсовым слепком с оригинала, сразу отрезвило расстроившуюся было девушку. Раз ненастоящая, то и жизнь у нее должна пойти вкривь и вкось. Только у настоящих галатей может быть жизнь-мечта.
Девушка обнаружила баночку с надписью «соляная кислота».
Мелькнула мысль: а что если ослепить создателя? Может быть тогда он останется ей верен и никогда не будет искать другую, настоящую? И вслед за этим дверь распахнулась настежь и вместе со свежим полевым ветром вошел он. Как же был прекрасен этот юноша! Ей захотелось броситься к нему в объятья! Конечно, это он, ее создатель!
Галатея сама не помнила, как раскрыла баночку с кислотой и залила лицо парня горючей жидкостью. Ничего! Пусть покричит! Она понимала, что это больно, но ведь боль когда-то отпустит, и он будет слеп и послушен. Ее принц не будет смотреть на других галатей, настоящих. Пусть думает, что она лучше всех! Она станет водить его по миру, как поводырь, лишенная мук ревности. Она будет любить его так, как никто не любит на свете! Парень перестал кричать от боли. Он ей подчинился, как и тому, что осознал, что слеп теперь.
«Не расстраивайся милый! Я никогда не оставлю тебя!»
Но забыла гипсовая женщина, что пусть он и слеп, но руки потерявшего зрение чувствительны. Пигмалион сразу догадался о подлоге и прекрасно помнил, кто его сделал слепым. Но что ему оставалось?! Его ведь обещали любить всю жизнь нежно и трепетно. И человек, пусть и слышится это кощунственно, закрыл на это глаза. Он купил свою любовь, пусть и заплатил за это слишком дорого. Потом она отвела Пигмалиона к саркофагу и отдалась. Тело ее еще подрагивало от разлившейся неги, когда они в обнимку вышли наружу. Влюбленные шли по весеннему лугу и, как это ни странно, были счастливы. Каждый по своему. Руки Пигмалиона на ходу подхватывали полевые цветы, которые он безошибочно отличал по запаху от сорняков, а уста повторяли:
«Не верь ощущениям, ты настоящая! Слышишь?»