Он боль свою спешил поведать миру.
А боль как равнодушный Арлекин
Смеялась — зло, а каялась — жестоко.
И боль он заключил в обличье мима;
Бесстрастностью бравируя неловко,
Раскрасил фон, и выбрал лучший ракурс,
И кадры обозначил поименно.
А сам уткнул лицо, скрывая слезы,
В свои ладони мастера. Творца.
А зритель, отмечая совершенство
Пейзажа, в уникальности портретов
Утративших себя, лишенных пола
Как чести и любви, искал — надежду.
И — словно бы случайно, лишь на миг —
Морской простор плеснул в растворе ветра
И сгинул. Но ведь был. И — да пребудет!
И ветер приютит остатки веры
И даст пространство боли и любви.
Из книги ОСТРОВ МУСОРНОГО ХРИСТА
Иллюстрация ВИКТОРА ЗАХАРОВА