На набитое ватою,
Одутловатое,
Кулаками помятое,
Отупеньем объятое,
На лицо свое глянь, многодетная мать!
На морщины, на оспины,
Колтуны твоей проседи,
На излом переносицы,
На зубов чресполосицу...
Ты способна хоть что-то еще понимать,
Кроме жаждущей жадности
Алкогольного праздненства,
Борозды безобразности
От похмельной бессвязности,
Исказившей гримасой твой образ опять?
Что, в тупом безразличии
Ограниченной личности,
Наплевав на приличия,
Ты, в животном обличии,
Что ты можешь хорошего миру отдать?
Твои дети некормлены,
Твои мысли оборваны,
А соседские клоуны
С черной ведьмой-вороною
Льют глоток за глотком в твое горло свой яд,
Чтоб затем с причитанием
И притворным стенанием,
Ледяным состраданием,
Но держа расстояние,
Пить свою каплю власти – тебя презирать...
Для чего твои дочери,
В дом войдя раскуроченный,
Где их детство испорчено,
Сны и явь опорочены,
Вновь должны от твоей пьяной дури страдать?
Для чего с интернатами,
Стенгазетой, плакатами,
С лицемерными клятвами,
С болью, внутрь запрятанной,
Свои судьбы обязаны будут связать?
Где твои оправдания,
Боль и стыд прозябания?..
Псевдосвежесть предания
Пустотой осознания
В безнадежной попытке себя оправдать.
Где твои сотоварищи
По запойным ристалищам,
Где их смрад перегарища?..
Лишь окрестные кладбища,
Их забрав, ждут тебя в свое лоно принять,
Вместе с грязью и мерзостью,
Злобой и бесполезностью..
Рвущей душу потребностью
С позабытою нежностью
Разрыдаться и нужное близким сказать,
Чтобы приняли, встретили
Через шрамов отметины,
Через десятилетия…
...Чтобы после, в посмертии,
Ты их всех о прощеньи могла умолять.