Видит Бог, мы с ней никто в девяностые.
Были дети мы совсем, а не взрослые.
Пропадали целый день неизвестно где.
И не думали о том, что она везде.
Видит Бог, мы с ней друзья к двадцати пяти.
Вместе на краю скалы и на паперти.
И всегда ее рука на моих плечах.
Нужно - подтолкнет вперед, иль свернет назад.
Видит Бог, мы с ней враги к тридцати годам.
К тридцати моим годам она тут и там.
Жало выпустит своё, из спины торчит.
Гвоздодер мне не помог. Помогли щипцы.
Видит Бог что мы никто к тридцати пяти.
Потому что мне еще только тридцать три.
Мимо ходим, друг на друга даже не глядим.
Так бывает, мы не видим тех, кто позади.
Видит Бог, мы с ней друзья стали в сорок два.
Остальные говорят:” С ней дружить нельзя”.
Остальные говорят:”С ней нельзя шутить”.
Уж извольте, не могу ж я ее убить.
Видит Бог, мы стали с ней не разлей вода.
Ни в пятьсят и ни в шестьсят, а в семьдесят два.
Делим пищу пополам, спальню на двоих.
Даже дышим через раз, воздух -дефицит.
Видит Бог, она со мной до конца пути.
Не осталось никого больше впереди.
Довела она меня, выполнила долг.
Приготовила постель, сколотила гроб.
Видит Бог, а может быть его вовсе нет...
Кто же был со мною рядом? Неужели смерть?
Почему она тогда раньше не смогла
Жизнь забрать мою, лишь в семьдесят два...