Вдруг оглушен безумцев криком,
не видя верного пути,
за стадом душ ты шел двуликих:
святых и бесов во плоти.
Затем, склонившись к подлой лести,
блуждал в рассеянной толпе,
где нет в помине доли чести,
ты черной следовал звезде.
Здесь вспоминал о Боге всуе,
бросаясь в разные углы,
искал спасенья в поцелуе,
Иуду славил за гроши.
И под набаты колоколен
ты молча сдался пустоте.
А ведь когда-то, непокорен,
стоял с крестом святым в руке.
Так обратился мир в ненастье,
и кровь теперь по всей стезе.
Не бьется пульс, что был в запястье,
оставив слезы на земле.