Лишь ветер обдувает старый памятник,
стоящий гордо на центральной площади.
С тобою мы – надкушенные яблоки,
сокрытые безоблачными рощами.
Ты выйди, да внимательнее вслушайся;
быть может, встретишь слухом одиночество.
Молчанье – грех. И мы грешны до ужаса,
как спаниель, что на прачеди мочится.
Прозаики; что толку в этой памяти?
А что во мне – мальчишке неотёсанном?
Свой памятник воздвигнув недоямбами,
я знал, что не взлечу апофеозами.
Что ветер точно обтесает памятник,
увы, склонившись пред сюжетной фабулой.
И девочки, что стать успеют дамами,
лишь вспомнят только, может, эпитафию...
Слова – и только. Может, как я морщился,
когда смотрел, как люди сохраняются.
Сейчас – смотри; на этой хмурой площади
тебе, сквозь темный мрамор, улыбаюсь я.