В театре жизни нет антракта –
в буфете не нальют коньяк.
Скрипит помост – концовка акта:
бокал разбит, на дне – мышьяк.
Вошло за маской Мельпомены
в привычку трагифарс играть,
с подачи чьей-то мизансцены
аплодисментов гвалт срывать.
Когда ж софитов свет поблёкнет,
в глухом безмолвии кулис
внезапным озареньем «ёкнет» –
фигляров не зовут «на бис»...
Что «жизнь – игра» забыть придется
и страх пред фактом превозмочь:
«герой» в толпе всегда найдется –
в распятье гвоздь забить не прочь.