–Ну вот, юдоль насильников пред нами,
в ней старший - надзиратель ретроград,
он разобрался, как на поле брани,
с журналами «Звезда» и «Ленинград».
Установил он здесь порядок строгий,-
насильник здесь смиреннее сороги.
Вот справа роща из кустов колючих,
шипы без листьев и не шелестят.
В колючке каждой попсовик прыгучий,
они о прошлом только лишь хрустят.
Но искупают здесь грехи лишь сошки
и куплетисты с дыркой в головах.
Или слетались в свет эстрад, как мошки
на зов матерых и прожженных "свах".
Они в поход ходили, как Мальбрук,
а место здесь,- вон дальняя ступенька.
Идет учеба по азам вокала;
в кругу «козел». Он дирижер хорала.
-Там, кто-то землю черпает ноздрями,
за ним уже большая борозда….
-О, это тот, кто равен был с вождями
и сам кричал себе, что он давно «звезда».
В отроге третьем пребывают в каре
насильники морали и над словом.
Те, кто использовали тягу к славе,
представив сцену улице Содома.
Из недотёп устраивали давки,
на них «варили» бешеные «бабки».
А за скалой два «жоха» чешут «репы»,
их простота похуже воровства,
им государство вверило «монеты»,
они же, не чураясь мотовства,
насильниками стали достояний,-
стране богатой «вперили» дефолт,
не испытав стыда и покаяний,
поняв превратно свой пижонский долг.
Вот шут «гороховый» - «кудесник» смеха,
из мира треснутых кривых зеркал,
смешить способен слесарей из ЖЭК(а),
привязанных к экрану за аркан…