Первое Путешествие
Сраженный пулею коварной,
Он причастившись, смерти ждал.
Последний вздох, и легендарный
Поэт великий путь прервал.
Друзья, представим на минутку
Куму как видно, но не в шутку,
Тот самый Пушкин к нам попал
При помощи науки может,
Учёный всяк его тревожит,
А он сквозь время да восстал.
Быть может видел я все это,
Все как случилось в рамках света,
И я в стихах все описал.
Конечно, он вначале бранью,
По своему ещё призванью
За рифму скромную мою
Обматерит или дуэль
Назначит вдруг, и встанет цель
С позором мне уйти в бою.
Однако отошёл от сути.
Поэт напуган и до жути
Не понимает, что стряслось
Где он, кто я, зачем все это,
Зачем же воскрешать поэта
И как всё это удалось?
Понять непросто, ведь эпоха
Ушла вперёд и это плохо,
По крайней мере для него,
Ведь одиноким бесполезным,
Незнающим, неинтересным
Он может стать скорей всего.
Бродил печалью окружённый,
Водил свой взгляд законно томный,
Узнать просил судьбу любимой,
Судьбу творений и детей,
Итоги двух веков, всех дней,
Судьбу страны непобедимой.
Укравши смерть, я при поэте,
Ведь за него теперь в ответе.
И вот сидим в дворце науки,
Который тайной окружён,
Вдвоем болтаем, не до скуки,
Поэт в познанье погружен.
Старался рассказать подробно,
Практически про двести лет,
Но это все тому подобно,
Как если б я хотел удобно
За день игры постичь кларнет.
Процесс нелегкий ждал обоих,
Ведь постепенно должен я,
Путь адаптации построив,
Помочь поэту жить не зря.
И с этим связан разговор,
На памяти моей с тех пор:
«Теряться больше не намерен—
Его слова раздались вдруг—
Мне новый навык непременен,
Прошу, учи меня, мой друг,
В чем смысл новых инструментов?
Мне нужно жить без ассистентов,
Хочу понять эпоху эту,
Ужель, подвергся я запрету?»
«Ну чтож, ворвемся, но напомню—
Услышал Пушкин мой ответ—
Другое время словно бред,
Вас утомит, забьет, наполнит.»
Поэт не стал меня терпеть:
«Так лучше снова умереть!
Каким путем я был воссоздан,
Уже неважно, мой скелет
Давно в земле, и долг мой роздан,
Но не закончен мой куплет.
Друзей и жёнушки прекрасной,
Пусть тень их будет безучастной,
Их больше нет, тому и быть,
Но после мрака, дай мне жить!»
Он рвется в бой, и от тоски
Пытается сбежать в работу.
Я изменил свою заботу,
И то дало свои ростки:
Прогулок больше и бесед
И постепенный выход в свет.
По плану Александр Пушкин,
Живёт под именем чужим.
Он поселен был на опушке,
Москвы, намереньем благим
Устроен при одной газете.
Теперь гражданство при поэте,
Свободу, средств немного дали,
Беречь его мне наказали.
Эксперимент удачен был
Научный мир перевернулся,
Как результат, поэт вернулся,
И в новом времени зажил.
Свидетель я, тем дорожу,
Что в силах будет, расскажу.
*********
Участок на четыре сотки,
И тройка яблонь лишь при нем,
Практически седьмые сутки
Не спит казённый дачный дом.
Не стынет лампа, стонет стол:
Бумага падает на пол;
Тома учебников кругом,
Здесь ручка дружится с пером.
И в каждой книге по закладке.
А где поэт? Лежит, не спит
Он в диктофон всё говорит,
А записи ведет в тетрадке.
Хоть раздражает глаз дисплей,
Берет компьютер он смелей.
В стихах рисует небоскребы,
Из них растет вишневый сад,
Автопортрет завернут в скобы
И шлёт на строки звездопад.
Отложит рукопись на время,
Начнет про нынешнее племя
Он книги разные читать,
Суть не поймет—не ляжет спать.
Возьмёт историю, культуру,
Зовёт меня, беседе быть!
Я спать хочу, а мне судить
Политику, архитектуру.
Был удивлен, что в паре мест,
Указан он как сценарист.
Однажды, Пушкин, «Смерть поэта»
В сети бескрайней прочитал:
«Эх сукин сын, не дурно это!»
—Вначале он заликовал.
Но грустью был окутан сразу,
Узнав судьбы шальной проказу:
«После Захарово в Тарханы
Потом поедем, лучше рано!
Хоть в Болдино несёт душа,
Но не готов тоску настолько
Кормить прекрасным, будет горько.
Я понимаю, неспеша
Педалею сменилось стремя,
А настальгировать не время.
Пойми, уже не быть в покое,
Прости, пора мне посетить
Для сердца место столь родное,
Я не могу здесь больше быть.
Захорово пускай музей,
Пускай сгорал тот дом, скорей
Мне помоги с затеей этой
В эпохе, мною не воспетой.»
Созрел поэт, уже понятно.
Звоню начальству, долгий спор,
Зелёный свет был дан без ссор.
Одеться надо бы опрятно:
«Себя по моде подготовь
Захарово увидеть вновь!»
И вот, под утренний туман,
Моя стальная коллесница,
Уже немолодой «Тесан»,
(Аналог наш, чему дивиться?!)
Был заведен, и снова в путь,
Надеюсь, сможет отдохнуть
От потрясений на природе,
При теплой пасмурной погоде.
Дышало небо сентябрем,
По кочкам мы посты минуем,
Поэт весь в датчиках сидит,
Отдел на связи, он следит,
Проектом, говорят, рискуем.
Забудут про опеку вскоре,
Ну а пока мы на просторе.
Дорога небольшая, все же
Сегодня выбит этот раз,
Когда впервые стал возможен
Для Пушкина Москвы показ.
На трассу выезжаем в срок,
Спирали кружат из дорог,
Путь к центру выбран, а поэт
Уж обсуждает новый свет:
«Читал, высотки возводились,
Читал про метрополитен,
Про общество, про перемен,
Которых из низов добились.
Как дворянин я мыслю, так
Что сам себе возможно враг.
Сменю я тему на другую,
А то я мигом затоскую.
Приятна книга как алмаз,
Не прекращу их слушать шелест.
Порою маленький рассказ
Найти сквозь годы это прелесть.
Сейчас всё проще, удивлен,
В ладони сто один есть том
Как изменилось все кругом,
Не только вверх, но вглубь растем...
Смотри, ужели это Петр
Путь держит на Москве-реке,
Постой, прости, не в далеке
Храм Вознесения, к нему
Не быть там снова не могу.»
На лево, новый поворот,
И вот последняя прямая
Зачем моя рука везёт,
Тоску поэта понимая?
Вот виден купол, жёлтых стен
Окрас заметен, а за тем
Предстало место, где венчался
С Натальей Александр наш,
Он вышел и стоять остался
Минут на пять, и в храм на час.
Вернулся он, был сам не свой,
Вздохнув, заговорил со мной:
«Спасибо друг, что сантименты
Воспринял правильно мои,
Должны же быть и те моменты,
Которые зажгут огни.
Прощай, любимый лучик света,
В театре радужных теней.
Ну что, железная корета,
Пускай табун свой лошадей!»
Мы ехали, Москва блестела,
Болтали в общем обо всем,
Поэт дивился то и дело,
Но все же думал о своем.
Москвы проехали границу
Ждём Одинцово, и его,
Проезд совсем не долго длится,
Не далеко уже село.
Сердечко бьётся, скоро встреча
В две сотни лет. Противореча,
Законам физики, не правде,
Ступает Пушкин по усадьбе.
Эх, красота, мой дышит разум
Смотри, тут памятник Марии
А я стою с ней, как живые,
Обнять бы все просторы сразу.
Мой дом усадебный просторный,
В нем бегал малый я задорный.
Направился поэт к колоннам
И вскоре был уже внутри
А там все, как витрина, сонно,
Красиво, чисто, посмотри:
Гостиная, и барский стол,
Накрытый к чаю, кто зашел.
Тут кресло бабушки, картины,
Предметы быта и рутины.
Чернильница поэта манит.
Внутри туристы, рядом гид
Историю для всех твердит,
Что-либо трогать запрещают.
«Мужчина, помогите нам
Нас сфоткать так вот в Инстаграм.»—
Да, это Пушкин вдруг услышал
Такую просьбу от людей,
Я им помог, поэт наш вышел,
Подальше от любых гостей.
Я побежал за ним в догонку,
Через винтаж и красоту,
А он стоял и ждал в сторонке
От дома, с грустью на мосту.
Вдруг улыбнулся наш пророк
И начал новый монолог:
«Я знаю, противоречиво
Не меньше всё моей эпохи.
Другие нравы, время живо,
Сердца подверглись суматохе.
Поэмой, одой, эпопеей
Не выказать всех удивлений,
Восторгов, страхов и надежд,
Чем наполнял меня приезд.
Пусть полнит этот уголок
Уютом, творчеством и детством,
С природой сказочным соседством
Того, кто побывать здесь смог.
Но для меня все это тень,
Открытий полон этот день.
Мой дом не здесь, моя стихия
Должна стремиться создавать.
Я слышу рифмы, вот идея,
Тетрадь моя, пора писать!»