1 глава. Обезглавленная Россия
Я очень долго думал, какой бы эпиграф мне взять и не нашел более
подходящего, чем взять стихотворение, написанное то ли княжной Великой
Ольгой Николаевной, а то ли графиней Анастасией Васильевной
Гендриковой.
Молитва.
Пошли Нам, Господи, терпенья
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбленья,
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов –
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.
(Написано рукой Ее Величества княгиней Ольгой или А. В. Гендриковой).
В стихотворении нет боли, горечи, а просто смирение перед Господом
мученика, который знает свою судьбу и готов ее принять, как листок, знающий, что скоро оторвется осенью и полетит в неведомые для него дали. Именно таким листком был наш Николай II.
На дворе 1913 год, г. Кострома. Николай находится не в смятении, несмотря на всю радость от праздника 300-ия Ипатьевского монастыря. Он, словно чувствует, что скоро придёт конец Святой Руси. Голову ей отсекут смутьяны Свердлов и Ленин с шайкой обезумевших людей. Скоро решится, будет ли Россия жить или исчезнет, будут ли жить Романовы или род прекратится. Он чувствовал это. Он знал. Но к брату ехать не решился, так как русский царь – герой, а не предатель. Он разделил с народом всю ту боль от предательства Европы, которая выпала на долю страдалицы Российской Империи.
С тяжёлыми мыслями Николай II шёл в старенькую церковь, находящуюся недалеко от Ипатьевского дома.
Всю дорогу он думал о Российской Империи, её людях, вере православной и никак не мог понять, почему всё складывается именно так, а не иначе? Почему его предают близкие люди?
В голове царя была одна мысль: «Почему большевики отрекаются от
Родины, Бога и славят сатану?» – это было занозой в голове императора. Он
сожалел лишь о том, что ничего не может сделать, так как на все воля Божья.
У входа в храм монастыря царь был встречен архиепископом Костромским и Галичским Тихоном. Император приложился к Феодоровской иконе Божией Матери, которой был благословлен на царство его предок Михаил, и вошел внутрь обители.
Храм был уютен и праведно чист. Царя обступили монахи, которые плакали и, вставая на колени, губами прикасались к одежде, рукам своего царя, словно чувствовали, что скоро православной России очень тяжело, что читалось в лице Николая II. (целых 70 лет будет править демон, стремящийся построить утопию без Бога).
Вскоре появился Преосвященнейший Владыко Тихон и жестом отвел
Императора подальше от лишних ушей.
– Император, ты чувствуешь, как красная тьма сгущается, и сатана выглядывает из нее в лице Ленина, Троцкого и Свердлова? Я очень обеспокоен этим и за тебя тоже, царь наш. И порой во сне плачу я, видя, как нет тебя более с нами. Ужасные события ждут нас: гонения на веру, кровь и смерть несёт красное облако Сатаны.
Мы все молимся и будем молиться за тебя, ибо без тебя, как без отца будем, и вся наша земля в одночасье осиротеет и лишится заступника своего, которого Бог благославил на правление Русью.
Царь опустил ненадолго голову, словно этим знаком принимал смирение перед Богом, вручал свою жизнь Создателю. Николай прекрасно осознавал, какую цену придётся заплатить ему, его семье и всей православной России.
– Знаю… но туч пока больше, чем голубей. А то, что Господь несёт России и мне, приму, словно благодать Божию. Я готов отказаться от престола в пользу Михаила, но не могу предать ни отца своего, ни предков своих… За что и поплачусь. Но видит Бог, останусь честным перед народом.
Архиепископ заплакал и, вытирая правой рукой слезы, проговорил:
– За веру пострадаешь, блаженный правитель наш, за веру и за всех нас. Со тьмой бороться будешь, зная погибель свою. Но я даю тебе благословение Господне на страданье это, ибо так видно угодно Христу, хоть и не хочет он ни смерти твоей, ни детей твоих, ни жены, ни Руси православной, но вера наша бессмертна, словно Бог. Все мы знаем, что это случится. Смутьян Ленин с богохульниками своими людей на еретичество подстрекают. Это самое опасное сейчас для тебя, царь наш. Уже грабежи по всем храмам прошли, поэтому спрятать тебя будет не так просто.
Тихон обнял царя, чтобы на ухо что – то сказать:
–Рассказали мне тут кое-что о Свердлове. Приезжает он в Российскую
Империю скоро, но имя меняет на Льва. Он, говорят, безбожник и с сатаной дружбу водит, оккультными практиками занимается. Можно только представлять, на что он способен ради своих целней. Его опасаться надо, царь, опасаться его надо. Свердлов очень коварный человек.
Николай обнял монаха, как своего отца, и сам не сдержал слёз. Он понимал, что произойдёт ужасное.
– Есть еще те, кому я могу доверять, в лице тебя Тихон есть и всех сынов Божиих Православной земли нашей. Не боюсь я ни свердловых, ни лениных - все они всего лишь люди, которых сатана призвал и заслал к нам.
Господь не оставит нас в трудную минуту. И даже если не будет царской семьи и нашего рода, то Господь никогда не допустит смерти православной Руси.
С этими словами царь достал свой «Молитвослов», который он не покидал со своих юношеских лет и, закрыв глаза, сомкнув с силой веки, стал молиться за всю Империю, за всех брошенных и обездоленных, будущих сирот и калек от коварного коммунизма.
Так закончился один из тяжелейшихи последних дней Великого Царя и
Мученика за русский народ Николая II, батюшки нашего и хранителя Руси от нехристей и прочих врагов, помазанника Божия.
2 глава. Случай в одной воскресноприходской церковной школе.
…Царский род прекратился, царя не было, появились самозванцы, старавшиеся захватить престол. Воспользовавшись внутренними смутами, в Россию вторглись иностранцы, – шведы и поляки. Разбойничьи шайки грабили и губили народ. Казалось помощи было ждать неоткуда. Тогда великий святитель и патриарх московский Гермоген стал рассылать во все концы России письма, в которых он звал всех людей встать на защиту родины, прогнать поляков и выбрать себе православного царя. Узнав об этом, поляки заточили патриарха Гармогена в тюрьму и заморили его медленной голодной смертью. (Закон Божий. 7. Казанская икона Божьей Матери).
– Вот, дорогие мои братья и сестры, – отец Серапион закончил читать историю Казанской Божьей матери, – в эти страшные смутные времена
Пресвятая Богородица дала свой второй дар русской земле, вступилась за нас и встала на защиту русского народа. Иисус Христос ниспослал нам патриарха Гермогена, который прикрыл собой от поругания родину и был замучен врагами.
Но его страдания не были бесплодны. – отец Серапион продолжил чтение Закона Божия. Вся паства стояла молча, пока он читал. – Но письма патриарха уже разошлись по всей России и сделали своё дело. Одно из них пришло в Нижний Новгород и было прочтено после обедни всему народу.
Все нижегородцы поднялись в ответ на призыв патриарха: простой мясник, Кузьма Минин, первый показал пример любви к родине, пожертвовав всё своё имущество, чтобы собрать войско; за ним пошли и другие: молодые записывались в войско, купцы жертвовали деньги, женщины несли драгоценности и всякое добро. Во главе ополчения стал князь Пожарский и, не успев даже как следует обучить его, повёл своё новое войско на Москву, ему сопутствовала чудотворная икона Казанской Божией Матери.
В августе ополчение подошло к Москве и осадило её. Не хотелось князю Пожарскому разрушать родной Москвы, беря её с бою, и долго и горячо молилось всё войско перед Казанской иконой Божией Матери. Наконец, молитвы были услышаны: 22 – го октября 1612 г. поляки объявили, что сдаются, и нижегородское ополчение торжественно, под звон колоколов, с Казанской иконой Божией Матери и хоругвями вошло в Московский Кремль.
В память этого освобождения Москвы от поляков и установлен второй праздник Казанской иконы Божией Матери 22 – го октября. (Закон Божий. 7. Казанская икона Божьей Матери).
С этими словами отец Серапион закрыл книгу и долго смотрел куда-то вглубь притвора. Всё это время стоявшие с ним рядом в Храме молчали и о чем – то думали. Все понимали, что Смутное время пришло снова, спустя столетия. Теперь необходимо выбрать сторону. Либо принять Бога и остаться верными царю Николаю или принять сторону сатаны во главе с козлобородым Лениным и его приспешниками.
Все прихожане понимали, почему священник выбрал именно историю о Казанской иконе Божией Матери. Именно она помогала русскому народу, была заступницей и помощницей православному человеку. Великая любовь Богоматери заключена в этой иконе. Только на неё придётся уповать в очередной раз русскому и православному мученику народу.
Неожиданно дверь Храма была выбита ногой какого – то весьма мерзкого красноармейца. В Божью обитель ворвалась толпа кровавых бесов, которые кричали ругательства и палили из пистолетов в самый купол храма. Это им доставляло удовольствие. Они криво улыбались, чувствуя себя могучими «борцами».
Находившиеся внутри прихожане начали горячо молиться, а отец Серапион закрыл собой распятие с Господом Иисусом Христом.
Обезумевшая толпа бандитов стала ходить по храму, посмеиваться над изображением святых, плевать на них и стрелять в иконы, смеясь и приговаривая:
– Кха! Меня мамка постоянно в такие вот места водила – надоела мне сильно с ними. Я Вас всех порешу.
Другой тоже сказал нечто подобное своим бесноватым товарищам.
– Поп, нам золото нужно. Не одолжишь? Иначе есть разные способы заставить тебя отдать нам всё.
Отец Серапион сретенно стоял на своём месте, закрыв собой Лик Спасителя и молился Богу.
– Вы не оскверните Господа. Побойтесь Бога, братцы. Это же ведь Иисусе Христе, Сыне Божий. Он всех нас спасает от бед и прочих напастей. Не стыдно ли Вам? У самого ведь тоже крестик на шее…
Один из красногвардейцев пнул священника ногой в живот.
–Поговори нам ещё! Мы за золотом пришли, а ну отдавай кресты и прочее. Рассуждаешь тут, богослов. Теперь правит такой, как я! Вы теперь не с нами.
– Братцы, – у священника выступили слезинки на лице. Он сидел на коленках и молился, – кресты пощадите. Вы же кару Божию навлекаете на всех нас.
Христом Богом прошу… Кресты не берите… Меня мучьте, но кресты оставьте, Христа ради!
–Кха! Мы атеисты, дед, не верим ни во что. Но раз ты так просишь нас, то помучаем тебя.
Батюшка продолжал:
– Так ведь существование Бога от Вашей веры не зависит. Не он нуждается в Вас, а Вы в нём.
Хулиганы рассмеялись и ещё раз пнули отцу в живот, потом ещё и ещё, пока он не стал кашлять и тяжело и сопеть.
Неожиданно забежал с улицы один довольно крупный пономарь и вдарил со всей мочи сначала одному, потом двум – трём безбожникам да так сильно, что они, было похоже, зашипели, словно клубок змей.
Священник кинулся заслонять краснушников.
– Не тронь их, Иван! Не нам их судить, а Богу!
Краснопёрые воспользовались моментом и схватили о. Серапиона, а пономарю крепко вдарили по челюсти. Но он продолжал кричать, плача не от ран, а плача по своему заступнику с самого малолетства о. Серапиону, принявшему к себе совсем ещё младенцем Ивана. Священник поил его, давал кров, а теперь Ванюшка бессилен защитить батюшку:
–Батька, батька! – Кричал Иван, не скрывая слёз, – батьку не троньте, еретики, батьку не троньте…
Настоятель улыбнулся Ивану в последний раз и по – отцовски сказал, пока его опять не пнули в живот:
– Сынко, братья и сестры мои, на голгофу свою я иду лишь за себя, а Христос за нас всех страдал там. Помолитесь обо мне…
Краснопёрые грубо ударили священника по лицу.
– Наши потомки превзойдут нас! Они будут танцевать возле Храма. Это будут наши дети! Кстати, Вова, – обратился он к одному из своих друзей, - век какой будет это?
– Думаю, что 21. Моя внучка будет плясать возле Храма, а славить Владимира Ильича Ленина и порицать царя.
Избиение длилось несколько минут, пока один из бандитов не поднял священника, которому уже было ТЯЖЕЛО дышать. Всё это время напуганные прихожане молились Творцу, а дети плакали на руках матерей, видя истязание мученика. Иван был избит до полусмерти. На стихаре ножом написали: «В. И. Ленин».
Нужна ли была такая неоправданная жестокость? На страданиях и крови пытались построить замену Храму Божьему – это ли не пик сатанизма, когда человек начал борьбу с Господом, а не встал на защиту Его имени? За это нам и даны все последующие правители, нещадно избивающие нас, как и красногвардейцы священника. Сначала мы распяли Иисуса Христа, а потом начали бить Его последователей. Поделом нам.
Иеромонаха вывели в огород. Всё время, пока его били и терзали, он молился Богу. Он слёзно просил помиловать своих мучителей, которые, слыша его молитвы, ещё больше улыбались своими страшными красными от священнической крови ртами. Они изредка облизывали свои губы, словно получали удовольствие от причинения страданий другому человеку. Это были настоящие садисты.
Священника раздели до гола и стали плеваться в него, водя, словно язычники, хоровод вокруг батюшки и каждый считал долгом ударить его.
Отец Серапион молчал и кривился от боли, но было видно, что он нисколько не осуждает этих обезумевших людей. Батюшка искренно просил Всевышнего простить красногвардейцев и отпустить им грехи.
Вскоре хищники устали играть со священником и выстрелом в голову убили Настоятеля Храма. Но даже после этого они продолжали харкать на тело и пинать его. Через несколько минут они весело ушли с территории Храма, держа в руке 2 серебряных креста.
Это был не единственный вопиющий случай. Сатанисты везде начали поступать так. Грабежи, расправы над священниками, прихожанами. Всё это было настолько ужасно, что Сам Бог вступился за Церковь, вручив России Святого Патриарха Тихона, предавшего анафеме всех бесноватых людей, которые прочно укоренились в верхах, словно предатели, пришедшие под эгидой добра творить зло.
Святая Русь во все времена принимала вероломников и смутьянов и прощала их. Народ тоже был всегда крайне терпелив и смиренен перед предателями.
Мерзавец Гапон вёл на убой людей по наущению сатаны. Козлобородый маленький чёрт повёл полчище бесов против Церкви и Помазанника Божия. А Европа, напялив рога и копыта, ждала, когда можно будет войти и уничтожить русский дух, словно козёл капусту в огороде.
Но мы смиренно ждём свой конец, как Николай II и Патриарх Тихон, отдавшие себя ради Бога, ради Божия народа. Это герои, а не предатели своей земли. Они стремились дать людям то, что бесы хотят до сих пор отобрать у людей – волю, выбор, данный самим Господом. Мерзавцы не должны уничтожить Храм Божий. Деньги кровавой паутиной охватили человека, а власти этому только радуются, якобы борясь со злом.
Оглупляя людей, они постепенно берут под контроль человеческую волю, выбор, заменяя её беспрекословным подчинением идее антихриста. Всех, кто пытается оказывать этому сопротивление убирают, как сумасшедших аттракторов, способных разрушить систему лжи и подмены понятий.
Всё это было и 2000 лет назад и в начале 20 века, и в 21 столетии продолжается. Сострадания теперь достоин человек православный. Подвиг начинает свой разбег. Если бы Николай 2 знал, что будет с Россией, то…
Господь мудрый, и поэтому Он всё делает именно так, а не иначе. Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе! Аминь
3 глава. Свердлов
Свердлов долго думал, но вскоре в его проклятой голове родилась страшная мысль: «Они правы! Иллюминаты были правы! Надо уничтожить Россию, но сначала я уничтожу Самодержавие, убью Церковь, разрушу Храмы, чтобы освободить зло от заточения! Хозяин должен прийти на подготовленную почву и довершить начатое мной и Лениным! Решено! Мы убьём всех Романовых! Не пощадим никого!!!» – он казался безумным, словно был в сильнейшей горячке. По его лицу тёк красный пот – сквозь окно Свердлова застал врасплох закат Солнца.
– Где моя книга!? А! вот она! – он стал листать свою чёрную книгу. – Вот, что я сделаю. Ха…Ха…ха-ха-ха-ха-ха!!!
Свердлов листал книгу быстро – быстро, пока не остановился на нужной ему странице.
– Я сделаю это! Ламед! Ламед! Вот, что я сделаю! Нужно найти собаку! А может Ленин подойдёт? Чем не пёс? – он засмеялся зловеще. – Надо расчленить Помазанника Божия и его семью, а потом сжечь в кислоте, но сначала отсечь 3 головы!…
"Бес" замолчал, так как в дверь постучали:
– Яков Михайлович, разрешите войти?
–Кто там?
– Михаил Медведев (Кудрин).
Свердлов заулыбался.
– Отлично, ты мне очень подходишь. Назначаю тебя разработчиком убийства царя!
– Но…
Свердлов видел нерешительность чекиста.
– Бери эту книгу, а дальше сам поймёшь, как нужно действовать.
– Хорошо. Всё сделаем.
Свердлов сел в кресло и снова задумался, неподвижно сидя на своём
небольшом троне.
– Что я делаю?..
4 глава. О. Серафим
Отец Серафим молился Богу, когда к нему подошёл один из братьев.
– Батюшка, Патриарх приехал. Просит Вас на разговор с ним.
Старец встал, спрятал свои чётки и медленно пошёл к Святейшему Владыке.
Интерьер монастыря не был богат, но в нём были самые главные свидетельства Бога – иконы и фрески. Они были настолько красивы, насколько Всемогущ Сам Господь с Матушкой Богородицей и воинством Ангелов и Архангелов, Святых и Праведников.
Патриарх Тихон был взволнован.
– Отец Серафим, Церковь претерпевает страшные мучения. Но это только начало. Нечто ужасное близиться для всех православных христиан. Страна наша плачет и страдает вместе с Церковью. Царя спасти нам надо, но как?
Отец Серафим немного подумал, но скоро мысль посетила его.
–Мы можем спрятать Николая и всё семейство его в подвалах монастыря. Монахи будут молчать, и никто не выдаст секрет, пока не придёт время. Но нужно уговорить Императора. Это важно не только для Самодержавия, но и для всей Церкви – он должен знать это. Всё остальное – это только упование на Господа и Его чудо.
Патриарх всё время думал над словами старца. Когда монах закончил, то Владыко начал говорить.
–Я тоже думал над этим вариантом. Но у бесов есть свои уши, чтобы узнать, где находится Царь. Долго монастырь скрывать Императорскую семью не сможет, но это единственное решение, которое возможно в этот тяжёлый час для всех нас. Я думаю, что именно так нужно сделать и спасти Романовых, чтобы не произошло ужасное, за что все будем горько плакать потом. Отец Серафим, снова гонения на нашу церковь. Придётся вновь нам смиренно сносить побои приспешников сатаны. Я предам Анафеме их, но это их не остановит на пути к попытке подорвать веру. Но с нами Господь. Надо молиться, и Он не оставит нас в трудный час. Я говорю это к тому, что в каждом приходе любого храма или маленькой церкви должны знать, что наши молитвы помогут русскому народу противостоять злу, спастись и только молитва может нам помочь.
О. Серафим перебирал чётки, и было понятно, что он молился.
–Если убить Божия Помазанника, то беды нам не миновать. Горе тем, кто идёт против воли Господа, Царя всех. Я пойду и оповещу всю братию, чтобы готовили место для Императора и его семьи. Бог гневается на нас, поэтому посылает испытания, но надо быть за это Ему благодарными, как ребёнок, осознавший свою вину перед Отцом и решивший покорно принять наказание.
Владыко, я скажу братиям, чтобы мы горячо помолились Богу, чтобы Господь помог нашей Святой Церкви вытерпеть все нападки диавольские.
После этого Патриарх Тихон и старец Серафим приступили к обсуждению Церковных дел. Оба казались совершенно спокойными, словно всё было так, как необходимо.
5 глава. Старец Серафим
Старец Серафим до того, как стал Настоятелем монастыря, имел большое состояние и был весьма почитаемым богатеем. Но, раздав всё своё имущество бедным и нуждающимся, он ушёл в монастырь, надеясь искупить все свои грехи. О. Серафим не рассчитывал быть монахом, а только хотел немного поработать в послушниках и потом вернуться в большой мир. Но что – то изменилось в самой личности вчерашнего феодала, и он отказался от всего, что мог иметь и уже имел ради Бога.
Старец почти сразу стал Настоятелем монастыря, и братья все очень сразу полюбили своего всегда улыбчивого и доброго «дедушку». Так Его все называли. К старцу ехали со многих близких и далёких мест – он помогал людям и делом, и словом, и, самое главное, молитвой.
Однажды к о. Серафиму пришёл один нищий и попросил накормить его, напоить и дать ночлег. Настоятель вынес святой воды и удочку. Нищий очень долго возмущался, указывая на то, что ему всё давали всегда бесплатно, а здесь одни жадные монахи. Несмотря на своё негодование, он всё – таки взял удочку, выпил воды и пошёл ловить рыбу.
Когда вечером голодный нищий опять постучался в монастырь, то его впустили, но о. Серафим дал ему нож и сказал идти чистить рыбу. Нищий опять выругался, так как он целый день не ел, а тут ещё заставили рыбу чистить. Но, бурча, нищий пошёл выполнять поручение.
После этого о. Серафим дал нищему задание пожарить рыбу. Ни ругательств, ни упрёков не последовало со стороны «повара». Он безропотно стал жарить рыбу.
Когда вся братия и нищий сели за стол, то о. Серафим первому дал слово «гостю» монастыря. Нищий был растерян, но начал.
– Господи, я не знаю молитв и благодарить я не умею, но хочу… – он посмотрел испуганно на настоятеля, который по – доброму улыбался и жестом попросил продолжать. – поблагодарить Твою щедрую руку за эту рыбу. Я всю жизнь видел только плевки в свою сторону и всегда надеялся на лёгкий обед… Гм. Спасибо Господи, что дал мне понимание того, как я должен получать милостыню от Тебя. Спасибо.
О. Серафим обернулся к своим братьям.
– Братья, этого нищего Бог привёл к нам, чтобы показать Его величие.
Человек должен во всём полагаться на Бога, но только своими кровью и потом он обязан добывать себе пищу самостоятельно, не получая её, словно должное. Самое великое Благо – это дар Божий, полученный твоими руками.
Был ещё один удивительный случай. О. Серафим был приглашён на литургию в одну из церквей их епархии.
Монах оделся просто, как нищий, и пошёл в ту деревню пешком, чтобы его никто не узнал.
Когда настоятель уже шёл по дороге к месту назначения, то ему навстречу ехал священник той церкви, куда шёл о. Серафим. Священник очень спешил – оставалось немного времени до начала литургии.
Старец спросил:
– Довези, батюшка, идти тяжело.
– Я бы рад, дедушка, но скоро литургия, извини ты меня, но не получается.
Опаздывать на службу к Богу – это грех.
– Понимаю.
Когда о. Серафим пришёл в деревню, то уже была служба в церкви, звонили в колокол на «Символ Веры». Когда настоятель вошёл в церковь, то священник, который недавно встречался о. Серафиму на дороге в селение, говорил прихожанам:
– Братья и сестры, помогайте друг другу всегда. Сегодня должен был к нам приехать о. Серафим, а из его рук вы должны были причаститься Святых Христовых Тайн но…
Неожиданно «нищий» подошёл к священнику
–Можно взять ложечку.
Было видно, как священник покраснел. Ему стало стыдно, что он не признал настоятеля да ещё не помог ему и свои слова не подкрепил делом.
Наставление после службы говорил всё тот же «нищий».
– Братья и сестры, сегодняшний случай всем нам послужит уроком. Если мы проходим мимо нуждающегося человека, то мы проходим мимо Христа.
Если мы оставляем в беде другого человека. то мы оставляем Самого Христа.
Горе нам как священникам, если мы ставим ритуал превыше слов Господа Нашего. Вместо того, чтобы помогать Господу спасать души и тела людей, мы пренебрегаем этой обязанностью ради обряда. Это не христианский, а языческий поступок, которые молились своим истуканам, а потом шли воровать и грабить людей, убивать. Христианское мировоззрение ставит Иисуса Христа и Его слова выше ритуала. Но мы постепенно забываем об этом.
А теперь давайте, братья и сестры, посмотрим не на священников, а на себя.
Часто или редко мы ради обряда своей жизни несёмся на всех парусах в магазин, не замечая слёз убогих нищих, просящих не колбасы, нужную нам, а которые просят хлеба и воды, как крови и плоти Иисуса Христа. Приходя в Церковь, мы уже порой не помним о нищих, а помним обряд, который обязывает нас машинально дать копейку нуждающемуся. Но без Веры и без чёткого следования словам Божиим, мы не исполняем волю Господа, а только делаем вид, что Любим Бога. Это грех, братья и сестры.
Когда богатый, – часть людей опустили головы вниз, – лишается стыда и ворует у несчастных бедняков, то Богородице плачет, а Господь, видя слёзы своей Матери, страшно гневится. Когда богач слепому кладёт грош, а тратит миллионы, то бесы ликуют, чувствуя новую жертву. Когда богатого люди возвеличивают, а бедняка топчут, то Господь на Страшном Судилище будет величать поруганного, а того, кого величали на Земле, будут топтать в Геене Огненной вечно.
Помните, только взаимная Любовь спасёт людей. Тот, кто идёт против брата своего, тот восстаёт против самого Бога. Если ударить несчастного дважды, то Бог ударит в три раза больше. Если ударить обиженного 2 раза, то от Бога получите 6 ударов.
Если оставить бедного, имея возможность помочь ему, выбрав себя, своих детей и деньги, то и Господь не вступится за вас, отдаст вас сатане поганому на вечные и вечные муки.
Когда мы становимся чёрствыми, как сухой хлеб, то Бог не захочет положить его к Себе на стол. Этим хлебом будет лакомиться сатана.
А когда мы говорим одно, а делаем по – другому, то и Господь, записав нас в Книгу Жизни, может зачеркнуть запись и вписать более достойного вместо нас.
После проповеди многие богатые вынули из карманов всё, что прятали так долго и раздали всем нуждающимся в Церкви, и все были счастливы тогда. Дающий был рад счастью принимающего, а принимающий благодарил и радовался спасению дающего.
После этого случая пристыженный батюшка о. Серафимом каждый Божий День искал бедняков, чтобы им помочь и никогда более не оставлял в беде нуждающихся.
Совсем недавно был случай, когда о. Серафим повстречался с неверующим человеком, пренебрежительно говорившем о Боге:
– Бог? Кто это? Я могу его увидеть? Я могу ему дать что – нибудь?…
О.серафим резко оборвал атеиста.
– Ты? А кто ты такой, чтобы отдавать тому, у кого занимаешь в долг? Я тебе больше скажу…Ты настолько теперь должен своему «Кредитору», что отдать Ему долг ты просто не можешь, так как ты зависим от Него и постоянно только берёшь дополнительно, преумножая свой «кредит» перед Ним. Но в отличие от реального банкира, Бог тебе продолжает давать займ, зная, что отдать ты уже не сможешь. Ты говоришь, что Его не можешь увидеть? А ты посмотри в зеркало. В нем ты увидишь частичку Его – Он тебя создал по подобию своему. А своему земному Отцу ты тоже говорищь, что Его не видишь?
Атеист был взволнован, так как слова Старца были ножом, который давил на сердце с бешенной скоростью.
– Я не верю. Вы просто чокнутый старик… Этого нет!
Через секунду он плакал на груди о. Серафима, говоря такие мерзости из своей жизни, которые постеснялся бы сказать самый заядлый грешник.
– Бог Вечен, дитя, Вечен. Даже, если ты станешь вечен, не сможешь ни на шаг приблизиться к облику Бога. Его Свет настолько пронзителен, что человек лишается речи, а его слезы сами падают из глаз, убегая от Бога, как самоубийцы от жестокого, как им кажется, мира. Но на деле этот мир прекрасен и добр, и чист. Поплачь, дитя. Он тебя прощает. Он любит тебя, хотя и ты к нему с безответной любовью приходишь.
Атеист плакал навзрыд.
– Я убит. Во мне все претерпело изменения. Что мне делать, батюшка?
–Отец Серафим похлопал юношу по спине.
– Молиться… И идти в монастырь, где сможешь найти упокоение. Хотя… -
Святой сделал паузу. – Бог Сам решит, что ты Ему должен. Пока только крестись и говори Иисусову молитву каждый день: «Господи, Иссусе Христе, Сыне Божий помилуй мя грешного. Молись тремя перстами, чтобы не прогневать ни Отца, ни Сына, и ни Святаго Духа. Эта молитва сжигает всё.
6 глава. О. Анастасий
Деревня была светлая, красивая и православная. Люди ходили в Храм, молились Богу и грешили, плача и каясь.
Самый главный в селе был О. Анастасий. Его все любили и боялись одновременно.
Он всегда заканчивал свою проповедь возгласом: «Кайтесь, грешники! Плачьте по своим грехам! Молитесь, люди добрые! Это то, что Бог хочет от нас!» – и люди каялись и плакали, и молились.
Но 1917 год кровавым грифом прилетел к нам из – за рубежа, неся на своих крыльях Ленина и Свердлова, как правую и левую руки сатаны.
Гонения были всюду. Кресты сбивали с церквей, кидали ножи в иконы, плевали в священников и убивали их.
Это было всё далеко. Здесь была тихая деревушка, где батюшка Анастасий тихо служил во славу Бога нашего.
Была очень интересная история, когда одна из деревенских баб пришла покаяться в грехах о. АнастАсию. Священник внимательно выслушал грешницу, положил епитрахиль на ее голову, засвидетельствовал отпущение греха и как рявкнет: «Грешница! Кайся больше! Суд скоро, а ты, блудница, что делаешь?!»
Женщина испугалась, начала просить прощение за свой грех перед Богом.
Батюшка оттаял: «Во-о-от! Теперь Господь тебя услышал! Всё! Вон отсюда, следующая грешница иди! Э!!! Пономари!!!! Кадило готово уже???» - пономари кричали о. Анастасию «Да, батюшка!» – священник успокаивался: «Во-о-от! Молодцы, грешники… А уголь разожгли? Ладно. То-то».
Жизнь шла таким медленным и плавным шагом, пока один или одна из прихожан не пожаловался (сь) на то, как священник «грубо» относится к прихожанам Храма Казанской Божией Матери. Это стало сильным ударом для всех в будущем.
В деревне жили только бабы. Мужики все были либо убиты в Первую Мировую, либо уже были старыми и немощными…
На улице было тихо, словно на кладбище. Иногда только слышался шум ветра, и пели одинокие птицы. Чёрный и жирный кот с зелёными глазами медленно шёл по изгороди, иногда оступаясь и, казалось, что он скоро упадёт под тяжестью своего веса, или забор просто повалится из – за этого упитанного кошака.
Именно в такой октябрьский день нагрянули в деревню, как истинные вассалы сатаны, бравые хлопцы ВЧК…
Они думали совсем недолго. Один из «молодцев случайно оступился и чуть не угодил в лужу, а другой, рассмеявшись над падением соратника, оступился и упал на изгородь, повалив её.
Командир взял обоих за шиворот и резко поставив их на ноги:
– Позорище, а не чекисты, – он сказал это тихо, чтобы услышали только два молодчика, – идите тихо и относитесь к делу со всей серьёзностью.
С этими словами он с силой толкнул молодых вперёд.
Недалеко от «доблестной» ленинской дружины ходила по огороду Матрона.
Эта бабушка была старожилом деревни. Она всегда помогала всем, и за это её любили друзья и родственники.
– Священник где? – спросили чекисты у Матроны, которая редко выходила во двор. Но именно сегодня решила подышать воздухом в своей ограде.
– Дак как где? В Храме, конечно. А Что случилось – то, сынки?
– Не тебе, бабка, знать это. – чекист сорвал яблоко с ветки, которое висело на ней уже давно.. – А то и тебя повезём, куда надо.
Матрона заохала и запричитала.
– Сынки, да разве что батюшка сделал? Да что же вы…ой, Анастасий, отец наш. Да как же я.…Да что же он.…Не губите, сынки. Накажет вас ведь Бог – то. Чекисты рассмеялись в лицо бабки:
– Нет его. Партия есть, а его нет. Ты, бабуля, не переживай, сделаем всё быстро и без шума.
Чекисты поехали дальше. Везде, где они проезжали, их встречали недоумевающие взгляды бабушек, женщин и молодых девчат…
На улице шёл дождь, который был похож на тонкие прерывистые нити времени, разделяющие всё на хорошие и плохие моменты жизни, наполненные скорбью.
– Командир, сколь баб – то. Может, порезвимся? А то мужиков у них нет, а мы парни бравые, сила есть у нас. Да и девки тут…– он подмигнул одной понравившейся ему девушке ,которая улыбнулась ему игриво в ответ. – Хорошие!
Командир был человек в прошлом верующий:
– Ты лучше подумай, как жить дальше будешь с тем, что сейчас совершишь. Мы, сам знаешь, зачем едем. Сиди и помалкивай, а то ещё печальнее потом всё будет.
В Храм чекисты вошли неохотно. Иконы, казалось, вызывали у них отвращение и тошноту.
Только командир подошёл к иконе Спасителя, поцеловал её и указал на священника, которого надо было забрать.
На выходе чекистов встретили женщины.
–Куда повели Батьку нашего? А ну вернули, мерзавцы! Совсем стыд потеряли! Бесстыдники и безбожники! А ну, бабы, не отдадим о. Анастасия!
В ту минуту, когда женщины хотели растерзать чекистов, вмешался сам священник. Он вышел вперёд и крикнул:
– Бабы!!! Да что с Вами такое!!! Грешницы несчастные!!! Меня орденом наградить хотят. – Он смягчил тон. – А вы моих благодетелей побить хотите.
– Он обратился к командиру. Пошли за наградою!
С этими словами о. Анастасий рассмеялся и похлопал командира чекистов по плечу. Командир, мягко сказать, был в ступоре от происходящего. Он ожидал всего, чего угодно, но только не такого поведения православного священника
Женщины на некоторое время остолбенели. Но вскоре они убрали вилы, топоры и палки. Началось веселье! Бабы кричали: «Ура!» – изредка они подходили к чекистам и улыбались им неподдельной радостью.
Всё это время молодой «боец», который недавно пытался закадрить девушку, стоял, молча и тупо смотрел в землю.
Командир увидел это и быстро подошёл к молодому парню:
– Не переживай. Таких священников в твоей жизни будет много, и всех их тебе придётся «наградить». Это и мне тяжело, но мы чекисты, а служим мы Ленину и Свердлову, партии!..
Одним человеком меньше или больше – без разницы. Только Ленин для нас с тобой имеет значение. Маркс, Ленин – это наши кумиры, которые приведут нас к райскому социализму, где всё будет бесплатно, всё будет хорошо, и наши потомки скажут нам с тобой: «Спасибо!».
Юноша неожиданно проговорил, всё также тупо смотря в землю;
– А если проклянут?
– Партия всё равно тебя не забудет!
Когда о. Анастасия везли за «наградой» все чекисты даже не улыбались, а их лица были серьёзными. Командир неожиданно для всех нарушил молчание:
– Скажи, Афанасий Богданович, знаешь ты, какая награда тебя ждёт???
– Да. Знаю. А ещё я знаю, что вам, дорогие мои, хуже, чем мне будет, если не перестанете Бога гневить. Помолюсь я за Вас, но спасения не вижу Вашего и оттого печален я.
Командир взорвался:
– Да знаешь ли ты, старик, что не меня убьют, а тебя! Около 100 человек изьявили желание тебя убить! Понимаешь ли ты это, поп?
О. Анастасий улыбнулся: «– Да. Делай своё дело…»
7 глава. Хмельной монастырь
Некогда был такой монастырь, в котором все только и делали постоянно, что пили. Игумен пил, монахи пили, иноки пили и даже трудники пили.
Преосвященнейший Владыко Анастасий, когда приезжал сюда, то умолял игумена одуматься и заставить братию жить по – христиански, но всегда это заканчивалось тем, что и сам архиерей напивался с игуменом и пел потом песни.
Но вот и сюда добралась красная власть, словно кровавый ворон, прилетевшая выклевать семечки из понравившегося ему плода.
День был очень жаркий, но, несмотря на всё это, братия трудилась не на шутку, предвкушая вечернюю трапезу, где вино будет веселить их истосковавшееся по веселью сердце. Когда приготовления были все сделаны и наступило 19: 00, то отцы поспешили мыть руки и…
– Отцы, сегодня надо выпить меньше, чем вчера, чтобы хватило сил на молитву.
– Согласен, отец, так и поступим. Вина, надо сказать, немного запасли, так как всё ушло на Богослужение, поэтому выпьем столько, сколько есть.
С этими словами отцы обнялись и немного посмеялись.
В самый разгар трапезы, когда только – только решили открывать графинчик с вином, послышалась за стенами монастыря пальба и ругань.
Игумен Анастасий уже спешил открыть гостям двери, но был сбит с ног ударом калитки, которую пинком открыл какой – то злорадно улыбающийся красногвардеец.
– Ну что, тунеядцы и пьяницы!!! Мы пришли к Вам в гости почесать Святые кости. Где Ваше вино хвалёное, а, богословы бородатые? Нам нынче Ленин разрешил с «Боженькой» бороться, а Вы, значит, под статью эту тоже попадаете.
Игумен тихо встал, улыбнулся незнакомцу, не обращая внимания на рассечение ладони (очень обильно текла кровь):
– Братья, вы заходите, не гневите Бога.
Красноармеец нахмурил брови и подставил левое ухо, словно не расслышал:
– Ого!!! А то что?! Что ты мне сделаешь, монах?
Игумен перестал улыбаться показал на небо указательным пальцем:
– Не я сделаю, а Он сделает.
Все краснушники рассмеялись:
– Ха-ха-ха!!! Ну насмешил! Не за вас ли, пьяниц, Он… – красноармеец в шутку указал на небо указательным пальцем. – Меня карать будет?
Все товарищи красного «героя» дружно рассмеялись.
Игумен опустил глаза вниз, но вскоре поднял их на смеющихся:
– Да. Ибо спасает Бог не святых, а грешников.
Краснопёрые перестали смеяться. В их глазах появился гнев настолько сильный, что они не могли его удерживать в себе.
Взяв за шиворот игумена, бандиты толкнули его на ближайшую кучу навоза.
После этого начали всё жечь вокруг, раскидывая подожжённые тряпки, заранее ими приготовленные.
– Вот мы ща вас, Боголюбы, поприветствуем…
Всё полыхало. Где – то вдалеке собрались люди, которые плакали, но не могли пойти против красных террористов, и монастырь горел.
Всех трудников, иноков и монахов собрали в кучу возле горящего храма.
Всё тот же красногвардеец, напоминающий теперь больше сатану, а не человека, в красном зареве вскричал:
– Расстреляем их!!!Но сначала выявим, кому оставить жизнь!!!
Игумен у Вас тут главный? Иди сюда, паразит!!! – Он наставил на настоятеля заряженный пистолет. – Отказываешься от Бога своего? Нет его?
Игумен улыбнулся тихо и повернулся к братии:
– Братцы, всю свою жизнь мы валялись в грязи в нашем монастыре, как свиньи. Мы забыли, кто мы на самом деле. Мы монахи! Мы воины Бога нашего! Мы забыли, что такое вера и Бог. Давайте сегодня мы умрём не как свиньи, лежащие в грязи греха, а как христиа…
Игумен не успел договорить. Пуля вошла в висок и застряла где – то в глубине головного мозга, но стальная убийца возродила то, что было монахами утрачено.
Все трудники, иноки и монахи монастыря в тот вечер умерли за Него, оставили свои бренные и грешные тела, отдав бессмертные души на Божий
Праведный Суд. Именно так закончили свою жизнь честные христиане.
Маленький Ильич
Вождь революции сидел в кресле и читал К. Маркса. Он искал там ответы на мучащие его вопросы.
- Что нужно крестьянам? Почему «Боженька», - как маленький Вова с самого детства думал, когда его насильно вела бабушка в храм молиться, и он шёл туда радостно, как и все дети того времени. - Ему не дал гнобъожимое тогда, когда мне нужно было?!
Но что произошло с с этим человеком? Почему вера стала его врагом, а не Господь превратился для него в любящего Отца, а в совершенную его противоположность. Почему у вождя пролетариата выросли духовные рога, а не духовные крылья?
Ульянов сидел в кресле и о чём – то думал сосредоточенно и долго. Он вспоминал детские годы и юность, отрочество. Что – то его будоражило, но он ничего не мог понять. Что же с ним происходит?
– Бабушка, я не хочу сегодня идти в храм! Я не хочу сегодня читать Закон Божий! Я хочу поиграть в мои любимые игрушки! Хочу! Хочу! Хочу!
– Внучек, пойдём помолимся, и «Боженька» даст тебе много игрушек. Он очень добрый и щедрый. Пойдём, маленький мой, пойдём.
Маленький Ленин очень хотел игрушки, которые бы пахли новой древесиной. Он хотел корабль и очень мечтал о том, чтобы все мальчики его слушали и выполняли всё, что прикажет. Именно тогда ему принесут все игрушки мира, которые будут лежать у него в ногах.
– А «Боженька» точно даст мне все игрушки, которые я только захочу?
Бабушка по – старчески улыбнулась:
– Конечно, дорогой, конечно. Он тебе всё даст.
Пухленький Ильич очень обрадовался такому ответу и с радостью пошёл с бабушкой в храм, мечтая о том, как «Боженька» даст ему очень много кораблей и других игрушек, о которых малец всегда мечтал.
Никольский храм был красив, а его внутреннее убранство излучало благодать. Всё сияло солнечным цветом и, казалось, что от этого становится очень тепло, словно мама своими руками согревает тебя.
– Бабушка, мне холодно тут… Пошли домой, – плакал маленький Вова, прижимаясь к своей бабушке.
– Потерпи, внучек, потерпи ещё немного, и всё пройдёт.
Ильич уже дважды показывал кулак стоящему неподалёку мальчику, который случайно на него однажды посмотрел, и Ильич пнул священника по коленке, на что батюшка только рассмеялся и потрепал маленького шалунишку по голове, взъерошив волосы мальчугану. Маленький бандюга ещё тогда затаил обиду на батюшку и даже не пошёл к нему исповедоваться.
Когда Литургия прошла, и священник произнёс свою проповедь, то вождь поцеловал крест, как делали все прихожане храма, а потом мальчишка сделал такое, что позволить себе никто бы не мог из верующих плюнул на облачение священника.
- Нет моих игрушек! Вы, дяденька, меня обманули, и "боженька" мне ничего не дал. Он жадный и не даёт мне игрушки.
Бабушка поспешила к внуку, чтобы его успокоить и извиниться перед священником:
- Батюшка, извините его... Это моя вина... Он не хотел идти в храм, а я, грешная, пообещала, что Господь даст ему игрушки.
Священник улыбнулся:
- Ничего. Расти сынок, но помни, что Бог даст тебе игрушки, когда ты их заслужишь, а пока тебе надо слушаться маму, папу и бабушку.
Так закончился для маленького пирата ещё один день, проведённый в Никольском храме.
Предатель Гапон
Гриша сидел в кресле главного штаба революции в Женеве, где его нахваливали бандиты всех мастей, входящие в социал-демократическую партию мира.
- Григорий Аполлонович, Вы просто на высоте. Рабочие Вас не забудут. Все буржуи будут побеждены Вашим словом, глаголющим истины для несчастных крестьян. Царь Николай II будет повержен, как и всё самодержавие. Мы всё сделаем, мы всем дадим денег ради революции.
Гапон расплылся в довольной улыбке, словно выполнял Божью Волю.
- Господа, я сделал всё, чтобы помочь людям ради Христа. Где мои деньги за работу во славу Божью?
Некто достал из кармана целую пачку зелёной бумаги и отдал её «священнику».
- Вот. Это пожертвование на помощь Вашу нам в борьбе за справедливость и правду. Революция – это единственное, что может помочь избавиться от тирании в России.
Гриша Гапон был счастлив, что теперь он может всё делать за правду и свободу.
Когда «служитель» вышел из кабинета, где ему дали целую пачку ароматных долларов, то случайно Гапон зацепился своим священническим крестом за какую – то железку, и крест упал вниз, чудесным образом разбившись на несколько частей, а из глаз Христа, распятого на кресте, потекли слёзы. Только теперь понял неверный, что появился новый Иуда.
Проклятый монах
- О. Иоаким, а почему нам нельзя в эту келью входить? Что эе такого за ней таится, что всех испугать должно?
Схииеромонах вздохнул тяжело и прокашлялся:
- Братья, все вы знаете, что я очень с вами давно уже в монастыре и за всю свою жизнь не позволил ни одному брату войти в эту проклятую келью.
Старый схимник сел на стул и начал повествование:
- Некогда к нам в монастырь пришел монах в черном, как смоль, капюшоне. Он просил за него помолиться перед Богом, чтобы Христос спас его душу.
Мы с братьями не стали расспрашивать пришлеца и просто накормили его, а потом уложили спать в эту самую келью. - схимонах сделал глоток святой воды, стоявшей рядом с ним на столике. - Черный монах зашел в келью и был там, казалось, вечность, а молиться за него вызвался я сам.
Я молился три дня и три ночи и с каждым новым днем мне было все хуже и хуже. К концу третьей ночи я обессилел и прилег отдохнуть.
Неожиданно! Со стороны свечки ,у которой я молил Христа о спасении души пришлого монаха, вспыхнул яркий столп света, который на некоторое время меня ослепил. Откуда - то изнутри я услышал голос:
- Ты знаешь за кого молишься? Знаешь, кого ты впустил в святые чертоги монастыря? Ты знаешь, кто осквернил келью своим присутствием? Это сатана, который пришел насмехаться надо мной и моими воинами, вами. Пойди к нему и скажи, что прощение ему будет, но он должен сам его попросить у меня и сам должен покаяться, снять с себя вечные путы зла и одиночества.
Схимник снова отпил из кружки воды и продолжил свое повествование:
- Вскоре я пошел к черному монаху, чтобы передать ему сказанное Богом, но келья была запечатана. О случившемся я решил Вам не говорить, чтобы не сеять в братьях смуту. В келью так никто и не заходил за все время, как помещение запечатано. Я не знаю, где сейчас сатана, поэтому не рискую открывать эту проклятую келью.
Когда схимник завершил рассказ, то внутри кельи что - то зарычало.